Название: Рождество в Су-Фолс
Автор: Alrami
Персонажи: Дин, Сэм, Азазель, Бобби, Джон
Рейтинг: R
Жанр: angst, hurt/comfort, мистика
Статус: закончен
Предупреждение: AU, смерть персонажей
Дисклаймер: главные персонажи Крипкины, остальное - моё
1, 2, 3, 4, 5, 6
Глава 1
Кофе обжигающий.
Не из лучших, конечно, но очень горячий. А для Дина, сидящего в холодной забегаловке, его температура имеет куда большее значение, нежели вкус. Он всегда пьёт горячий и горький. Это Сэм с тех пор, как ему позволили пить настоящий кофе, предпочитает… предпочитал наливать в чашку половину сливок и вбухивать пять ложек сахара.
Сэм.
Дин греет ладони в гловелеттах о стаканчик и сквозь грязное витринное стекло следит за распахнутой дверью в спортивный магазин. Брат вошёл туда пятнадцать минут назад. Долго. Какого лешего он там возится? Дин убрал всех, кто мог бы помешать, но вдруг какую-то тварь случайно занесло?
Ещё через две минуты Дин готов плюнуть на всё и бежать через улицу, чтобы выручить мелкого. Но всё же даёт копуше немного времени.
На исходе третьей добавочной минуты Сэм появляется на пороге, нагруженный двумя огромными сумками. В длинной, которую он несёт на плече, явно оружие; в бесформенной, что в руке, - боеприпасы.
Уф-ф…
Дин забывает об остывающем напитке, о промозглом холоде помещения, о вчерашнем огнестреле, по касательной выдравшем клок мяса из левого предплечья… Он смотрит только на брата, неторопливо спускающегося по ступеням к серому «Форду Эксплореру».
Лишь когда внедорожник благополучно отъезжает, Дин допивает кофе и накручивает крышку-стаканчик на термос.
Он укладывает термос в рюкзак, берёт со стола LR-300 и оглядывает кафешку, словно впервые видит давно запущенный зал, перевёрнутую мебель и осколки посуды на полу. Уличная дверь закрыта на висячий замок; выходящая на задний двор выбита, через неё нанесло опавшие листья и сухой снег.
Дин выходит в проулок, где стоит его «ямаха» - чёрная, мощная, стремительная хищница. Не Детка, нет. И не подруга. Соратница-сподвижница.
Ему всегда нравились азиатки, и эта не исключение. За полгода она не подвела ни разу – заводилась с первого прикосновения под дождём любой интенсивности, при любой температуре, не заглохла, не застряла, не боялась бездорожья и препятствий. Она не требовала ни ласки, ни уговоров, как покойная Детка. Она была злой, но никогда – капризной. Леди-байк. Пантера.
Дин знает, куда направляется Сэм, поэтому едет кратчайшим путём.
Сначала по пустым улицам с мёртвыми, брошенными второпях автомобилями, с разбитыми витринами первых этажей, с окнами, в которых давно не зажигался свет. Ветер гонит по мостовой обрывки бумаг, полиэтиленовые пакеты, горстями бросает в лицо крупитчатый снег. Звук мотора еле слышен – Леди словно понимает: шум здесь совсем ни к чему.
Потом напрямик через парк, по хрустящей под колёсами мёрзлой траве, к пологому холму, на котором стоит четырёхэтажное здание аскетического вида, окружённое высокой стеной из тёсаного камня.
Не доезжая до изрытой грунтовки, ведущей к воротам, Дин сворачивает направо, к реке. Возле свинцово-серой воды стоит небольшой ангар лодочной станции.
Винчестер слезает с мотоцикла и, опустившись на колено, разыскивает припрятанный под мостками ключ. Рука в кожаной перчатке без пальцев шарит по земле, по колкой траве, пока не натыкается на ледяной металл.
Он открывает замок, заводит Леди внутрь и укрывает сначала двумя одеялами, а поверх – куском толстой пластиковой плёнки.
- Не скучай, - говорит он сиплым от долгого молчания голосом. – Я скоро.
Дин знает: рядом с монастырскими воротами устроен замаскированный дзот. Более того, знает, что сейчас дежурит его приятель.
В нужном месте перед кустами он присаживается на корточки и чуть отодвигает в сторону голые ветви, чтобы увидеть амбразуру, ствол пулемёта и глаза Стива.
- Ты вовремя, - говорит Карсон вместо приветствия. – Через полчаса начнёт темнеть.
Дин бросает ему припасённую пачку сигарет.
- И это вовремя, - улыбается Стив. По глазам заметно - улыбается.
- Винчестер вернулся?
- Нет ещё. Сэм должен забрать ребят с электростанции… Да вот и он.
Рокот мотора «эксплорера», загоняемого на стоянку. Негромкие переговоры вылезающих из джипа мужчин, звуки шагов.
Дину не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть на Сэма. Он видит брата затылком, спиной, третьим глазом, всей кожей. Видит длинную худую фигуру в суконном бушлате с поднятым воротником, руки в вязаных перчатках, узи, висящий на груди, осунувшееся, какое-то потемневшее лицо и коротко стриженые волосы. Сэму не идёт Динов «ёжик», совсем не идёт, но об этом никому не известно, кроме брата; здесь лохматого Сэма никто не видел.
- Привет, Стив! – говорит младший Винчестер.
- Все целы? – это Карсон опять вместо «здорóво».
Дин замирает, опустив голову. Хотя его трудно узнать, почти невозможно. Отросшие волосы непонятного светлого цвета – русые, сильно пробитые яркой сединой. Неровно заживший шрам от правого виска до подбородка. Глаза прикрыты фотохромными очками – не ради маскировки, зрение изрядно село после того, как Желтоглазый приложил его затылком об опору моста.
Как и ожидалось, Сэм не обращает внимания на вихрастого парня в чёрной косухе, сидящего к нему спиной. Дверца в воротах немного приоткрывается, и группа заходит внутрь монастырского двора.
Дин, прощально махнув приятелю рукой, поднимается и идёт следом.
Сразу за воротами построена баррикада, как понимает Винчестер, чисто для моральной поддержки, ведь для того, кто пробьётся через окованные железом створы, она не станет сколь бы значительным препятствием.
Он проходит в узком, не более ярда, пространстве и сталкивается с Макнамарой. Командир ниже Дина на полголовы, лысина прикрыта легкомысленной лыжной шапочкой, рыжие усы обгорели при отбивании недавней атаки демонов.
- Янг? Отлично, ты последний, сегодня все вернулись. Чем порадуешь?
- Тишина, - отвечает Дин Винчестер, он же Нил Янг. – Не нравится мне это.
- Затаились, - кивает Макнамара, - готовятся. Если нас сомнут, людей в округе практически не останется. Да и не только в округе, похоже… Конец света, мать его. – Его взгляд останавливается на наскоро пришитой заплатке к левому рукаву кожанки. – Как рука?
- Нормально, - говорит Винчестер. – Я в порядке.
Он поселился в обители два месяца назад, с тех пор, как узнал, что туда пришли отец и брат. В сентябре ещё многие приходили и приезжали. В октябре – как отрезало, штат словно вымер. А может, и не словно…
Дину досталась крохотная келья – три ярда на два – в самом конце коридора, где жили Джон и Сэм. Здешние дверей не закрывали, поэтому, проходя мимо кельи Винчестеров, Дин мог мельком видеть родных.
Он и сейчас заглядывает в комнату, и этой секунды хватает, чтобы потом восстановить в памяти и рассмотреть мимолётно увиденную картину. Отец сидит за столом – спиной к окну, лицом ко входу; Сэм ставит перед ним две бутылки с текилой, отец хватает – да, не берёт, а хватает – бутыль и, звякая горлышком о стакан, наливает до краёв. У Джона одутловатое сизо-багровое лицо непросыхающего алкоголика, глаз не видно под набрякшими веками.
Как он сказал сыну при последней встрече? «В Аду ломаются все. Это лишь вопрос времени». Тебе виднее, папа.
В келье холодно так же, как на улице, разве что ветра нет. Голые стены, выкрашенные кремовой краской. Небольшое окно закрыто ставнями изнутри. Кроме деревянной лежанки и табурета, мебели никакой.
Дин ставит автомат к стене. Вскрывает упаковку крекеров, вынутую из рюкзака, и с печеньем в зубах раздевается. Снимает кожанку, свитер – повязка на предплечье пропиталась кровью, но уже сил нет перевязываться, - сбрасывает ботинки и, оставшись в футболке и джинсах, залезает в спальный мешок. Несколько секунд прогревает зажигалкой каталитическую грелку и со вздохом облегчения вытягивается на лежанке, чувствуя, как спальник начинает наполняться живительным теплом.
Несмотря на усталость, Дин не может заснуть. Болит раненная рука, ноют замёрзшие ноги, голова гудит от бешеной карусели мыслей. У него давно проблемы со сном. Он принял бессонницу, как принял всё прочее, - расплату за своё решение.
Охотник догадывается, что сказали и что сделали бы с ним Стив Карсон, Мэтт Макнамара и остальные, если бы узнали, что в происходящем конце света виноват он, Нил Янг.
Нет – Дин Винчестер.
Глава 2
Полгода назад, когда Дин мчался на перекрёсток, вдавив педаль газа в пол, сдирая протекторы на резких поворотах, он не думал о последствиях. Он лишь хотел восстановить свой мир, только что разорванный в кровавые ошмётки. Он гнал Детку, словно под её колёсами дорога рушилась в бездонную пропасть, - собственно, так и было, он терял связи с реальностью и был подчинён единственной цели.
Он не помнил, как укладывал в коробку свою фотографию, кости, флакончик с кровью и другие составные вызывного заклинания, не помнил, как голыми руками вырывал яму на укатанной земле…
Дин очнулся уже стоящим над зарытой ямой и тупо разглядывающим свои грязные, расцарапанные ладони.
Демон не появлялся.
Он в отчаянии оглянулся в одну сторону, в другую… Ночь была невероятно светлой, будто сияния звёзд и тоненького месяца хватало, чтобы побороть тьму. Дин видел каждую травинку, каждый камень, каждую песчинку. И в затопленной горем душе всё было так же ясно, чисто и просто.
- Я переверну тебя, чтобы вернуть Сэма! – крикнул он Вселенной.
И сам не знал, произнёс ли эти слова вслух или они вырвались немым стоном из разодранного страданием сердца.
Но миры услышали его.
Демон предстал в традиционном облике брюнетки в облегающем чёрном платье. Похоже, униформа у бесов такая. Дин почувствовал, что готов съязвить, - значит, и в самом деле стало легче.
Демоница приблизилась почти вплотную и, улыбнувшись, провела пальцами по его щеке. Винчестер невольно отшатнулся и зло посоветовал:
- Руки не распускай!
- Глубокое у тебя горе, Дин… Ты готов на всё, да? Даже на вечные муки? – она говорила не спеша, внимательно заглядывая ему в глаза.
- Я согласен на сделку, на десять лет. Верни брата и забирай душу.
- Ну, положим, десяти лет я тебе не дам. Хочешь год? Тогда по рукам.
- По рукам! – выдохнул он, не думая.
Демоница даже отступила на шаг.
- Полегче, тигр! – Её усмешка была победной, но какой-то вялой. – У меня есть более интересное предложение. Я верну не только Сэма, но и вашего отца. Да-да, вытащу самого Джона Винчестера из Ада, куда он, кстати, загремел по твоей вине.
- Неужели моя душа стоит столь щедрого вознаграждения?
- Не ёрничай. – Лицо брюнетки на миг стало каменным, лишившись всех эмоций. – Ты ничего не знаешь о душах! К тому же, твоя мне не нужна; по крайней мере, сейчас.
- Чем я обязан заплатить за воскрешение родных?
- Ты не должен ничего делать, мальчик. Наоборот - будешь должен кое-что не делать. – Глаза демона полыхнули жёлтым огнём, и тварь продолжила низким мужским голосом: - Ты не придёшь на ковбойское кладбище, Дин. И не позволишь прийти остальным Винчестерам.
- Сукин сын…
- Да, приятель, именно я. Попросил демона перекрёстка уступить место на время. Кстати, меня зовут Азазель. Неужто не рад мне? – Желтоглазый изменил голос на женский. – Не понимаю, о чём тут раздумывать: и брат, и отец, и душа – всё будет при тебе.
У Дина не было ни сил, ни особого желания доискиваться, в чём подвох. Всё равно проиграет, так или иначе. Но если близкие будут живы, они получат возможность для манёвра, для поиска выхода. Для убийства Желтоглазого, наконец.
Демон, читая его мысли, согласно кивнул: «так, всё так», но Дина не испугало даже это.
- Что за кладбище? Где?
- Неважно, ты скоро услышишь о нём. Думай, охотник. И поторопись, иначе Сэмми скоро протухнет, а Джонни… Джонни, н-да… О твоём папаше разговор особый и не для этого места. Сделка?
- Сделка!
Дин вернулся в Колд Оук, когда уже светало. В предутренней мари городок выглядел ещё призрачнее, чем ночью, и, казалось, серые безжизненные дома вот-вот растают вместе с туманом.
Он затормозил Детку на въезде и пешком дошёл до здания, где оставил мёртвого Сэма. Не ворвался внутрь, как ни хотелось, а подобрался к окну и осторожно заглянул через мутное стекло.
Ноги подогнулись. Дин осел, зажимая рот обеими руками, задыхаясь, давясь счастливыми слезами. Увиденное стоило его души, жизни, чести. Это стоило всего.
Сэм и отец бок о бок сидели на дырявом матрасе. Джон обнимал младшего сына за плечи, а тот, по обыкновению, что-то говорил, помогая себе жестами, и то и дело поглядывал на входную дверь.
Дин знал, что через несколько минут, придя в себя, они двинутся искать старшего, но настолько ослаб, что не мог подняться. Он сидел, уперевшись затылком в облезлую влажную стену, и слушал неразборчивые голоса, доносящиеся изнутри.
Он примчался к Бобби в самый раз, чтобы успеть обсудить ситуацию, рассмотреть карту Вайоминга и сделать выводы.
Прежде, чем звонить надёжным людям, старый лис Сингер присмотрелся к осунувшемуся лицу Дина, к его шалым зелёным глазам, к бледным губам, растягивающимся в невольную улыбку, и резюмировал:
- Без тебя не обошлось. Что ты натворил?
Бобби умел вытаскивать информацию как из врагов, так и из друзей. Через несколько минут одуревший от радости Дин рассказал всё. Даже последовавшие слова Сингера не испортили ему настроения.
- Ты нарушил условия сделки, парень!
- Ни черта, - ответил Дин и опять озарился идиотской, по мнению Бобби, улыбкой. – Условием было никому из Винчестеров не появляться вблизи Адских Врат, я его выполняю.
- Ты же не считаешь Желтоглазого глупцом? Он посадил тебя на крючок, а ты даже не понял, что заглотил его.
- Бобби, я разберусь. Главное, они живы!
- Ты собираешься скрываться от родных? Сколько?
- Пока не прикончу демона.
Дину удалось уболтать Сингера, и тот пообещал ничего не говорить Джону и Сэму об их встрече - пропал старший, и всё.
Дин осознал, что натворил, когда следующей ночью небосвод превратился в одну гигантскую тучу. Кипящую чёрную пену, пронзаемую ослепительными вспышками фиолетовых молний, из которой то и дело высовывались-втягивались мерзкие дымные щупальца.
Он понял: Желтоглазый оказался сильнее, охотникам под руководством Бобби не удалось сразу закрыть Врата, и на свободу вырвались тысячи демонов, тысячи смертельно опасных духов. И выпустил их не кто иной, как Дин Винчестер, тем самым погубив множество людей. Он был виноват в том, что согласился не приходить на кладбище! Пусть и не подозревал, что его появление может нести какую-то угрозу для замысла Азазеля, но демон знал об опасности и обезвредил врага.
Дин бросился за руль в чём был, в чём выскочил из дома Сингера, заслышав тяжёлый низкий гул, - футболка, джинсы и незашнурованные ботинки на босу ногу.
Он знал, что не успеет в Вайоминг, и вообще нет никакого смысла ехать туда, поскольку демоны вырвались, а Врата, бог даст, уже закрыты, но должен был хоть попытаться, хоть самому себе показать, что пытался…
Демон настиг его в двадцати милях от Су-Фолс.
«Импала» подъезжала, вернее, подлетала к железнодорожному мосту, проходящему над шоссе, когда с боковой дороги вывернул «фредлайнер», протаранил Детку в бок и всмятку прижал к высокому откосу.
Оглушённый болью, зажатый в искорёженном кузове до невозможности дышать Дин почему-то не потерял сознания. Он видел, как грузовик немного подал назад, чтобы облегчить доступ к «импале», и из кабины грузно спрыгнул дюжий водитель с заметным пузцом, одетый в стёганую куртку.
Он подошёл к раздавленной машине и легко, словно картонную, вырвал переднюю дверцу. Чёрными глазами – самой Тьмой – смотрел он на Винчестера. Дин не отводил взгляда, хотя кровь с порезанного лба заливала глаза, и стереть её было нечем – правую руку вдавило между телом и рулём, левую заломило куда-то за спину.
Одной рукой демон взялся за его колено, другую просунул под мышку и буквально выдрал парня из машины – под крик, хруст рёбер, треск материи и разрываемой плоти.
Выволок, бросил под ноги и несколько раз ударил – не демонически, невидимой силой, а вполне по-смертному, по-простому, пинал, хэкая от усилий.
В режущем свете фар кровь, которую выкашлял Дин на асфальт, казалась чёрной.
Азазель, видимо, вспомнив о своих возможностях, отшвырнул Винчестера на семь ярдов, впечатав спиной и затылком в бетонную опору моста. Удар вышиб из лёгких Дина последние молекулы воздуха, и парень обвис, уронив голову на грудь, еле касаясь босыми ступнями земли.
- Очнись, - говорил демон, – мы только начали. Эй, щенок, ты слишком легко решил отделаться!
Дин сначала услышал голос, потом получил в лицо полстакана виски из шоферской бутылки и, наконец, вдохнул, натужно, со стоном, проталкивая воздух в себя.
Он открыл глаза и попытался сморгнуть тёмную пелену, через которую неясно виделся лишь свет фар да две жёлтые точки Азазелевых буркал.
Демон приблизился, и Винчестер смог рассмотреть его более отчётливо: горящие предельной злобой и торжеством зенки, перекошенное, почти нечеловеческое лицо.
- Перехитрить меня вздумал? – Желтоглазый провёл пальцем по щеке Дина – от виска до подбородка, разрезая до кости, словно тупым ножом. – Наглый мальчишка! Нелюбимый сын Джона Винчестера.
- Ты не тронешь их, тварь… - непослушными губами выговорил Дин. – Я не нарушил условия…
- Представь себе, не трону. – Азазель слизнул кровь с пальца и картинно развёл руками. – Зато с тобой могу сделать что угодно. Ты выполнил своё предназначение и теперь не стоишь ни-че-го. Твои ботинки, оставшиеся в «импале», сейчас ценятся намного дороже, чем твоя тушка, охотник.
- Ты что-то путаешь: предназначение было, вроде как, у Сэма, - поймав намёк на важную информацию, Дин начал раскручивать демона. И плевать, что он – избитый, порезанный, в разодранной окровавленной одежде - подвешен-придавлен к грязному бетону и шансов прожить следующую минуту у него куда меньше, чем у комара, присевшего на лоб.
- Вы были оба важны для Апокалипсиса. – Азазель снова провёл по щеке парня, на сей раз погрузив палец в открытую рану. Дин застонал, дёрнул головой, но Желтоглазый обездвижил его одним кивком. – Понадобились сто веков, чтобы под зорким присмотром высших сил получились такие уникальные мальчики, как вы. Чтобы взломать Первую Печать,- что это такое, тебе лучше не знать, - праведник должен пролить кровь в Аду. Сначала я предполагал, сие относится к вашему папаше, хотя… - Азазель скорчил кислую гримасу, - он не тянет даже на порядочного человека. Был я в нём, имел сомнительное удовольствие познакомиться поближе… А теперь выходит, праведник – это ты.
- Врёшь. Я не был в Аду и ничью кровь не проливал!
Желтоглазый повернулся к останкам «импалы», щёлкнул пальцами, и в салоне вспыхнул белый огонь.
- Вот твой личный ад, охотник.
Дин не мог ни отвернуться, ни сомкнуть веки. На его глазах яростное неземное пламя выжрало Детку изнутри и набросилось на корпус. Когда взорвался бензобак, огонь на мгновение стал обычным, оранжевым, потом снова побелел до голубизны; металл в нём горел легко, как дерево… В его беззвучном неистовстве послышался тонкий скрип… нет, - стон «импалы», которым она прощалась с хозяином и с жизнью.
Винчестеру опять стало нечем дышать.
- И кровь ты прольёшь. – Желтоглазый внимательно всматривался в лицо парня. – Не своими руками, конечно. Зато и не кровь проклятых злодеев, заслуживших вечные муки, а невинных человечков. Как тебе понравится, если сию же минуту освобождённый тобой демон, вселившись в акушера, вспарывает животы беременным в роддоме? Если сию же минуту освобождённый тобой – тобой, праведник! – демон, вселившись в воспитателя, сворачивает шеи сироткам в приюте?.. Эй, только не отключайся! Мы ещё не закончили.
- Убей меня, - прохрипел Дин. – Иначе я убью всех вас, адовых тварей.
- Убивать тебя? Зачем? – казалось, искренне удивился Азазель. – Ты можешь случайно попасть в Рай, а тебе место в Аду. В Аду, который ты устроил сам себе. Жаль, что твои приятели подоспели и не позволили выпустить всю мою армию, но и та небольшая часть, что сейчас на воле, сможет устроить весёлую жизнь для миллионов людишек. У нас с тобой впереди много интересного, Дин, я ведь до сих пор имею виды на твоего братика… Так что, если выживешь сегодня, твоё несчастье.
Проговорился, гад! Отец ему больше не нужен, можно не беспокоиться. По крайней мере, в этом отношении. Но Сэм!.. Сэма надо спасать!
Подчиняясь инстинкту «спасать Сэмми», тело рванулось из пут вражеской воли, но безуспешно. Почувствовав сопротивление, демон только сильнее вдавил Винчестера в опору.
- Если выживешь, охотник!
Желтоглазый сорвал с него амулет («Это мне на память».) и провёл растопыренной пятернёй наискось по торсу Дина; хищно согнутые пальцы взрезали-вспороли плоть до костей – до плечевого сустава, до грудины, до рёбер.
Азазель отступил на несколько шагов, чтобы лучше наблюдать, как хрипит жертва, как вздуваются вены на шее и на руках от невыносимой боли, как непрерывно струится кровь по животу, по ногам, впитываясь в джинсовую ткань, стекая на асфальт…
- Добро пожаловать в Ад.
Демон не стал дожидаться ответа, зная, что парень уже не заговорит. Через несколько минут он повернулся и пошёл прочь из-под моста – мимо дымящей кучи обгоревшего металлолома, мимо «фредлайнера», чьи фары светили всё тусклее в рассветных сумерках. Когда он скрылся в клочьях наплывающего от реки тумана, Винчестер сполз по бетонной стене и рухнул в лужу собственной крови.
Затем Дину начало невероятно, фантастически везти: он умудрился протянуть ещё почти час и дожить до момента, когда возле него остановилась возвращавшаяся с вызова «скорая».
Парамедики положили Винчестера в машину и, ужасаясь непонятным, чудовищным ранам, на искусственном дыхании и при нитевидном обрывистом пульсе держали его ещё сорок минут – до Су-Фолса и до операционного стола.
Дину продолжало фартить: лучшая хирургическая бригада ещё не успела размыться после предыдущей операции и, не медля ни минуты, принялась за парня. Более того, у медсестры, уборщика и охранника оказалась нужная группа крови.
Через три дня Бобби нашёл его с помощью шерифа Миллз, которая проверила всех Джонов Доу в больницах и моргах.
Интубационную трубку убрали, но говорить Дин ещё не мог. И видел плохо. Он узнал Сингера в расплывшемся пятне только по мутным очертаниям кепки да мазку бороды. И до конца не был уверен, узнал ли его самого старый охотник.
Бобби действительно был в замешательстве, даже оглянулся на других пациентов в палате интенсивной терапии – нет ли среди них Винчестера. Ну, никак не мог он признать несказанного красавчика Дина в остриженном наголо мужике, у которого через всю опухшую правую сторону лица бугрилась, исходила сукровицей рана, схваченная швами. Только незаплывший левый глаз сиял всё той же светлой зеленью.
- Какого… - начал Сингер, и голос его сорвался. – Какого хрена ты здесь валяешься, балбес? Передохнуть решил? А с концом света пусть разбираются другие?
Дин приподнял обритую голову и тут же уронил её на подушку. Немо шевельнулись потрескавшиеся губы.
Бобби отвернулся от него, переводя дыхание, и вынул телефон. Связи по-прежнему не было, поэтому он подошёл к окну, поднял жалюзи и махнул спутнику, ждавшему возле белого «Опеля Синтры».
Пока Шекли поднимался на третий этаж, Бобби стоял возле Дина и рассказывал о схватке на ковбойском кладбище, о том, как из двадцати охотников погибли семь, но Адские Врата всё же удалось закрыть и припрятать кольт в надёжном месте.
Бобби догадывался, что Дин воспринимает его слова как завуалированный упрёк, но не знал, как сказать парню, чтобы он себя не винил, - будь там братья, ничего бы не изменилось.
Дин неотрывно смотрел на него единственным глазом из-под пластыря, пересекавшего лоб, и, кажется, не моргал.
- Чёрт тебя побери! – взъярился Сингер, не обращая внимания на вошедшего Шекли. – На твоём месте никто не поступил бы по-другому! Никто! Именно это делает нас людьми, а не бездушными роботами!.. Бери его, Крис.
Широкоплечий рыжий мужчина, лет на пять постарше Винчестера, и Бобби осторожно переложили Дина на каталку, предварительно вынув иглы из внутривенных катетеров.
Бобби сгрёб в пластиковый пакет все коробочки, блистеры и флаконы со столика, кивнул Шекли, и охотники покатили Дина из палаты. Погрузили в лифт, игнорируя возмущённые возгласы медсестры, опустились вниз и положили Винчестера в минивэн, на толстый поролоновый матрас. Бобби влез следом, сел рядом и поправил подушку под головой парня: «Всё хорошо будет, слышишь? Залатаю, станешь лучше прежнего».
Крис Шекли сел за руль, и «опель» отъехал от больницы за двадцать минут до того, как демоны, вселившись во врачей, начали бойню.
Глава 3
Бобби поместил Винчестера в мансарде и начал лечить по-своему - заговорами и травами.
За стенами небольшого дома ярился, бушевал, хлестал кровавыми волнами Конец Света, а Дин лежал в светлой комнатке под скошенной надвое крышей и смотрел в потолок, оклеенный выгоревшими голубоватыми обоями.
Приходил Сингер, что-то рассказывал, меняя повязки, что-то шептал, накладывая ладонь на лицевую рану, давал пить горькие отвары, заставлял глотать овсяную кашу, выносил «утку» и тормошил, тормошил, не позволяя замуровать себя в чёрной пещере вины и горя и тихо сдохнуть.
Дин уже начал вставать и делать несколько шагов до биотуалета, когда однажды утром появился отец. Дверь на лестницу была открыта, и он сразу узнал громкий раздражённый голос Джона.
- Бобби, ты знаешь, где он!
- О ком ты? – Сингер говорил спокойно, однако напряжение чувствовалось и в его тоне. – О старшем сыне, который вытащил тебя из Ада?
- Я так и знал, что он скрывается у тебя!
- Джон, его здесь нет. Если хочешь поблагодарить Дина, ищи в другом месте.
- Поблагодарить?! За что?
Бобби выдержал довольно долгую паузу, потом произнёс так же сдержанно:
- За своё воскрешение и за спасение Сэма.
- И за то, что по земле ходят тысячи одержимых убийц!
- Кто тебе сказал?
Теперь паузу взял Винчестер. Отвечал он неохотно:
- Азазель.
- Ты поверил демону, убившему Мэри и забравшему твою душу?!
- Демоны не всегда лгут. Если сын такой ценой заплатил за моё спасение, значит, у меня нет больше сына.
- Старик! – в голосе Бобби прозвучала мольба. – Нельзя так говорить! Ты и Сэм… Ты же знаешь, дороже вас… У него дороже вас…
- Люди, которые сейчас гибнут, тоже были для кого-то самыми дорогими!
- Джон, даже если всё именно так, как ты думаешь, пойми: тысячелетний демон обхитрил, загнал в угол молодого парня. Ты сам-то непогрешим?
- Короче, если вдруг увидишь его, передай, что я о нём думаю.
С грохотом захлопнулась входная дверь.
Сингер, не чуя ног, взлетел по лестнице на чердак и увидел Дина, сидевшего на низком продавленном диване. Парень обхватил ладонями низко опущенную голову и не шевелился.
- Дин… - забормотал Бобби, не решаясь ни обнять его, ни присесть рядом. – Дин, он просто зол и выбит из колеи. Ты же знаешь характер отца: успокоится и всё поймёт…
- Я скоро уйду, - сказал Дин.
- Куда?!
- Буду отправлять демонов обратно в Ад. – Винчестер поднял голову и посмотрел на друга. Глаза были тоскливыми и усталыми донельзя. – Что мне ещё остаётся.
- Ты должен окрепнуть, - запротестовал Сингер. – Сейчас ты слабее ребёнка! Дин, слышишь?
- Слух в порядке. Но, Бобби, я плохо вижу, всё расплывается. По-моему, у меня близорукость после черепно-мозговой. Достань какие-нибудь очки.
Назавтра Сингер с собакой, рискуя жизнью, выбрался в Су-Фолс.
Он привязал Рамсфилда у входа в «Оптику» и собрал все найденные очки в большую коробку, перекладывая их пузырчатой плёнкой и стараясь представить, как та или иная оправа будет выглядеть на лице Дина. Потом обмотал коробку скотчем, взял «блазер» и вышел из магазина.
Огромный чёрный пёс молча ткнулся лбом ему в бедро, псине тоже было не по себе в замершем от ужаса городе.
Через два дня Бобби поехал за одеждой для Дина. Рамсфилда в этот раз не взял, собаку было жальче, чем себя.
Сингер ходил с карабином наперевес по пустому разорённому магазину и чуть не выл в голос от такого шопинга. Он нашёл бельё, штаны, футболки, рубашки, две куртки – ветровку хаки и утеплённую – и даже предпочитаемые парнем ботинки марки Роки.
Когда Бобби закидывал вещи в пикап, ему вдруг захотелось оставить всё шмотьё здесь в глупой надежде удержать этим Дина. Но он слишком хорошо знал упрямого балбеса: тот был способен уйти в одних трусах.
* * *
Первых демонов они изгнали вместе – заманили одного за другим в вестибюль школы с начерченной на белом полу белой краской ловушкой, и, пока мокрый от слабости Дин пытался наладить дыхание после пробежки на пятьдесят ярдов, Бобби читал «Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas».
Фонтан мерзкого иззелена-чёрного дыма вырывался изо рта мясного костюма вместе с душераздирающим воплем, и Бобби бросался к несчастному. Большинство одержимых были живы и в своём уме, бесы пробыли в их телах недолго; хватало нескольких глотков крепкого кофе с бренди и таблетки валиума, чтобы люди пришли в себя и отправились восвояси.
Вначале Сингер честно пытался разъяснить ситуацию и научить обороняться от демонов, но, едва очнувшись, спасённые ничего не хотели слушать и просто бежали прочь от сумасшедших спасителей. И Бобби перестал метать бисер, советуя лишь быть осторожнее.
Они старались охотиться подальше от дома, чтобы не навести тварей на след. Хитроумный Сингер выбирал город, куда отправиться в следующий раз, швыряя в карту дротик, - чтобы даже ни намёка на систему.
Он начертил на огромном квадрате прозрачной пластиковой плёнки прозрачный же Ключ Соломона, чтобы заманиваемые в ловушку бесы не могли увидеть капкан, – ползал три дня, сопя, кряхтя, треща суставами и невнятно матерясь; работа требовала адского внимания, предельной точности, немалых физических усилий и гибкости.
Дин не мог помочь старому охотнику, он не различал ни букв, ни книжных рисунков. Поэтому занимался зарядкой сетей в «супер тэйлоны». Это опять-таки была идея Бобби – ловить демонов с помощью выстреливаемой сети, вымоченной в солёной святой воде, со слитками серебра вместо грузиков.
У Винчестера складывалось впечатление, что Бобби давно готовился к концу света. Он не только соорудил в своём доме подземный бункер с защитой от всевозможной нечисти, но и организовал связь между охотниками с учётом отсутствия каких-либо технических средств для таковой.
«Автосвалка Сингера», которая и раньше напоминала проходной двор, стала центром своеобразной информационной паутины, а Бобби, забросивший ежевечерние посиделки с бутылкой виски, - настоящим координатором разворачивающейся битвы с демонами.
* * *
Дин окончательно понял, что настало время уходить, в ту минуту, когда встретил Леди.
Возвращаясь с вылазки, охотники проезжали мимо придорожного заведения. Дин остановил машину и пошёл в бар поискать сигареты. Однажды, случайно закурив, он ощутил, что никотин снимает напряжение и постоянную головную боль. Привыкание к наркотику было меньшим из зол, как и возмущённое пыхтение Бобби по этому поводу. Сингер ничего не имел против алкоголя, но считал, что капля никотина убивает лошадь.
Забегаловка была облюбована байкерами, о чём свидетельствовал десяток мотоциклов у входа. Половина повалилась, а среди ещё державшихся на подставках выделялась она – Ямаха, жгучая брюнетка, чью масть не смог скрыть толстый слой дорожной пыли; её стремительные изящные обводы буквально притянули Дина к себе. И он, на мгновение забыв обо всём на свете, провёл ладонью по изгибу руля.
В бар он заходить не стал, оттуда тянуло густой трупной вонью. Было ясно, что демоны, вселившись в самых крупных представителей банды, уничтожили остальных.
Дин оседлал мотоцикл; завести его без ключа удалось сразу, мотор, судя по звуку, работал безупречно. У Винчестера ёкнуло сердце, когда он услышал похожее на рокот Детки. А может, ему хотелось это услышать.
Бобби, стоя в дверном проёме, наблюдал, как Дин укладывает оружие и приспособления в сумку. Когда тот бросил в рюкзак кое-что из одежды и несколько банок консервов, Сингер не выдержал:
- Останься.
- Ты же знаешь: не останусь.
- Пропадёшь…
- Чувак, я должен это прекратить.
- Как?!
- Не знаю. Но я всё исправлю.
Глядя в худое, тёмное от переживаний, обезображенное шрамом лицо, на котором нездешним упрямством светились зелёные глаза, старый охотник понимал: такой сможет. Вывернет мироздание наизнанку – и исправит.
Бобби полез в карман, достал мятый листок.
- Здесь контакты в разных городах, может, кто-нибудь и выживет к моменту твоего появления.
- Спасибо, Бобби. – Дин взял бумагу. – Выучу и съем.
- Зачем это? – опешил Сингер. – Достаточно сжечь.
- Старик, ты перестал понимать шутки?
Дин повесил на плечо рюкзак, взял сумку и одной рукой обнял друга:
- Береги себя.
- Сам не лезь на рожон, балбес. Будет возможность, сообщай, что жив-здоров.
- Где сейчас мои?
- Неподалёку, пятьдесят миль. Сэм на охоте, Джон… хм-м… дома.
- Дай адрес.
- Знаешь ведь, он не будет рад тебе.
- Я должен попрощаться.
Дин оставил мотоцикл на окраине маленького городка, загнав «ямаху» в заросли райского дерева.
Домишко, в котором обосновались Винчестеры, выглядел заброшенным. Дин обогнул его, чтобы войти через заднюю дверь, которая, к удивлению, оказалась незапертой.
С пистолетом наготове он вошёл в кухню, где даже не пахло едой. Такое бывало и раньше, если Дин не удосуживался что-то приготовить.
Из гостиной донеслось позвякивание стекла, и парень направился туда.
Джон сидел на диване со стаканом в руке. Отец был ещё не пьян, всего лишь навеселе. Виски смягчило его нрав, оттого появление старшего сына вызвало не гнев, а лишь глухое раздражение.
- Почему ты отпустил Сэма на охоту одного? – спросил Дин, прислонясь плечом к косяку и не вынимая рук из карманов куртки.
- А ты пробовал его остановить? – хмыкнул Джон. – Тем более, он не один, у них там отряд или вроде того… Погоди, а ты какое право имеешь меня допрашивать? Считаешь, если вытащил из Преисподней, значит, можешь командовать?
- Я не ссориться пришёл. – Дин поморщился, увидев, с какой лёгкостью отец опрокинул в себя полстакана «Вильяма Лоусона». – Проститься хочу, уезжаю.
- Скатертью дорога!
- Я надеялся услышать другое.
- Спасибо, сынок, что воскресил меня и тем самым погубил множество невинных людей. Вот это? Убирайся.
Дин не только не убрался, но закрепился в комнате: плавными, точными, быстрыми движениями – ногой подтянул к себе стул, уселся и одновременно вынул из кармана куртки пачку сигарет, зажигалку, закурил.
Джон отреагировал на это выразительным подъёмом бровей и большим глотком из стакана.
- А ты изменился. И не только внешне.
- Расскажи, как там – в Аду?
- Интересует место назначения? – не менее жестоко спросил отец. – Там души людей извращают в демонов. Ломаются все, это лишь вопрос времени.
- Я успел тебя вытащить или ты сломался? – голос Дина звенел сталью по точильному камню.
Джон швырнул бутылку. Ну, не в парня, конечно, - промахнулся на ярд или больше. Дин не шевельнулся, когда его осыпало осколками стекла и брызгами спиртного.
- Кто будет присматривать за Сэмом, отец, если ты пьёшь беспробудно?
- А я пью с горя. – Джон демонстративно развёл руками. – Я потерял старшего сына, мою надежду, опору. Отдал за него жизнь и душу, и Дин оправдал ожидания – геройски погиб, закрывая Врата Ада. Для Сэма память о брате священна, он стал настоящим бойцом.
- Сэму нужно прикрытие, а ты…
- Кто ты такой, чтобы меня упрекать? Парень, я тебя не знаю! То, что ты чем-то похож на моего сына, не даёт права…
Зажав сигарету в углу рта, Дин поднялся, снял потёртую кожаную куртку и аккуратно уложил её на стул.
- Прости, машину вернуть не могу: «импала» погибла. Береги себя, папа. И береги Сэма. Если сможешь.
Глава 4
За четыре месяца секс у Дина выдался всего два с половиной раза.
Сказал бы кто-нибудь об этом до мая сего года, Винчестер лопнул бы от смеха, а потом дал в морду сволочи. Но сейчас смеяться совсем не хотелось. Для него самообслуживание было давно забытым, даже унизительным и «душить курицу» осточертело вконец.
Секс № 1 после Конца Света случился в июне.
Дин тогда уже охотился один, хотя на каждый выход приходились два дня отлёживания в каком-нибудь подвале в обществе бутылки пива и пакета с вяленым мясом - если удавалось раздобыть.
Он проезжал мимо крошечного городка, названия которого так и не узнал, и, оставив Леди в гараже на окраине, решил пройтись по улицам – поохотиться и поживиться, чем бог пошлёт. Заслышав женский крик и пронзительный детский визг, моментально определил направление и выскочил в проулок, оказавшийся тупиком.
Неизвестно как забредшие сюда женщина и девочка лет шести жались в углу, а два демона со смаком обсуждали, каким образом их убить. Они были настолько увлечены, настолько упивались предсмертным ужасом жертв, что не заметили приближающегося охотника.
Наконец демоны остановились на том, что самым лучшим будет вселиться в мать и её руками открутить голову дочери.
В следующую секунду один из них барахтался на асфальте, путаясь в сети, второй орал, получив в лицо святую воду, исходя вонючим серым дымом.
Дин включил диктофон с заклинанием экзорцизма и, подойдя к оцепеневшим от ужаса спасённым, вместе с ними наблюдал, как из ртов мясных костюмов вырывается мерзкий иззелена-чёрный дым.
- Вы не ранены? – спросил он женщину, прижимавшую к себе ребёнка. Та, видимо, утратив дар речи от потрясения, только помотала головой.
Винчестер помог им подняться и, проходя мимо бывших одержимых, проверил их состояние. Один был мёртв, второй жив; оставалось надеяться, что он продержится достаточно долго.
Пока не стемнело, Дин и спасённые постарались отойти как можно дальше от места происшествия. Потом обосновались на ночь в пустом доме. Отыскав соль в кухонных шкафах, Винчестер насыпал дорожки возле дверей и на подоконниках.
Светловолосая голубоглазая женщина собрала ужин из найденных там же кукурузных хлопьев, залитых водой из Диновой фляги, и консервированных ананасов. За едой коротко рассказала о себе: её зовут Ванда; они с дочерью уже вторую неделю добираются к родственникам, живущим на отдалённой ферме. И спросила:
- Как это у вас получилось?
- Что? – Дин давился хлопьями. Впору было идти на перекрёсток и ценой души добывать бургер.
- Изгнание демонов. Вы священник?
- Я охотник.
- Вы спасли нас… Спасибо! Хоуп, скажи дяде спасибо!
Девочка, не поднимая нечёсаной головы, возила ложкой в тарелке.
- Не стоит благодарности, - сказал Винчестер.
Дин спустился в подвал и нашёл его вполне подходящим для ночёвки – дверь запиралась изнутри, а узкое окно было плотно закрыто щитом, значит, можно включить фонарь. Он притащил два матраца с кроватей и ворох одеял. Один матрац положил далеко за стеллажами, свой оставил у лестницы.
Пока мать с дочерью укладывались, Дин рассыпал соль и на ступенях. Оставив две лампочки на светодиодном фонаре, он снял куртку и укрылся ею, завалившись на постель.
Спал, как привык за последнее время, вполглаза. И, проснувшись от лёгкого шороха, вырвал руку с кольтом из-под куртки.
- Это я… - тихо сказала Ванда.
Он не верил своим глазам. Лишь когда она сняла с себя свитер, джинсы и, наклонившись, поцеловала в губы, поверил – схватил, повалил, подмял. И шепнул:
- Хоуп?..
- Спит, с наушниками…
Она пришла из чувства благодарности. Измученная, напуганная, она не испытывала никакого желания, зато захлестнуло его – жаркой, дикой, безудержной волной. Но Дин не мог просто использовать женщину; он не умел брать – и не отдавать.
Понадобилось совсем немного времени, чтобы вялое тело под его руками и губами стало упругим, послушным, отзывающимся.
Сдерживая себя, он довёл женщину до пика наслаждения, до крика, который она заглушила, вцепившись зубами в свои пальцы. И рванул вдогон…
Когда Ванда ушла, Дин, ощущая себя пустым и лёгким, как воздушный шарик, позволил себе улететь в сон, такой же лёгкий, бестревожный. Это было опрометчиво, непростительно, непрофессионально – так спать, когда вокруг бродят орды демонов. «Нельзя…» - укоризненно пробормотал Дин обнявшей его пуховой темноте.
Конечно, Ванда и не подумала его будить, и он продрых до полудня, что тоже было крайне неразумно.
Когда Дин поднялся в кухню, выговор застрял у него в горле. Женщина обшарила весь дом и с гордостью накрыла стол. Кроме остатков кукурузных хлопьев, там стояла банка абрикосового джема и початая коробка крекеров. Дину досталась персональная жестянка с ветчиной, слишком маленькая, чтобы утолить постоянное чувство голода.
Раздобыть еду было великой проблемой. Демоны и их рабы, продавшие души за сиюминутные блага и сомнительную неприкосновенность, устраивали засады возле аптек, в продуктовых магазинах и на заправках, куда рано или поздно должны были прийти затаившиеся жители. Стариков и детей убивали, остальных использовали в качестве мясных костюмов.
Дин не раз помогал отчаявшимся людям пробиться к пище и лекарствам, на какое-то время спасал от того, что сам натворил…
Они сидели за столом, покрытым пыльной вышитой скатертью. Маленькая Хоуп самозабвенно облизывала столовую ложку с джемом, потом подняла глаза на сидевшего напротив Дина.
- Мистер… А чудовища, они насовсем?
Мать одёрнула её: «Замолчи. Какие чудовища?» - и с тоскливой усталостью тоже посмотрела на охотника.
- Прости. Она фантазёрка…
Последний кусок ветчины колючим комом перекрыл горло.
- Хоуп… Я сделаю всё, чтобы не насовсем. Я… я исправлю.
Дин не знал, что увидела Ванда на его лице, но женщина явно испугалась. И даже на минуту заколебалась, когда он предложил довезти до фермы. Впрочем, выбора у них не было.
Винчестер вывел Леди из гаража, усадил девочку впереди, на всякий случай привязав к себе ремнём, Ванда умостилась сзади, обняв его за талию.
Ехали спокойно, демоны из городов почти не выходили, предпочитая обитать в относительно многолюдных местах. И на ферме были живы-здоровы родственники Ванды. Они сначала затаились, рассматривая нежданных гостей, чуть погодя высыпали всей семьёй, обнимались и плакали. Ещё тут водились корова, куры, кролики, большой огород. А также иллюзия безопасности и сытой жизни.
Впервые за долгое время Дину удалось вымыться по-настоящему, наесться досыта и выспаться. Он спал почти сутки, изредка приходя в себя, видел сидящую рядом темноволосую круглолицую девочку и, вяло удивившись, опять проваливался в забытьё без сновидений.
Окончательно проснувшись, он почувствовал себя не бодрым и отдохнувшим, а совсем разбитым. Организм, нежданно-негаданно получив передышку, требовал продолжения банкета.
«Перебьёшься», - сказал ему Дин и попробовал встать. Хорошо, в тот момент, когда он откинул одеяло, девчонки не оказалось в комнате, - Винчестер не ожидал, что будет полностью раздет. Он намеревался, закутавшись в одеяло, пойти на розыски Ванды, но женщина пришла сама и, разумеется, в сопровождении дочери.
Она принесла ворох выстиранной одежды, а Хоуп обеими руками держала большую кружку.
Пока Дин пил молоко, наслаждаясь забытым вкусом, обе не сводили глаз с охотника.
- Милая, - наконец попросила Ванда, - я забыла носки во дворе, принеси, пожалуйста. – Дождавшись, когда девочка уйдёт, она сказала: – Я поговорила с родными. Ты можешь остаться.
Она смотрела на него печально и безнадёжно, зная – не останется. Даже на несколько недель – или сколько там суждено – относительно спокойной жизни. Спаситель, мужчина, за которым – как за каменной стеной, и чудовища, если доберутся до них снова, только через его труп. Если они с дочерью и могли выжить, то лишь рядом с ним.
Когда Дин, закинув за спину тощий рюкзак с домашними чипсами и сухарями, которыми поделились фермеры, усаживался на мотоцикл, к нему опять подошла Хоуп.
- Мистер, вы ещё вернётесь?
«Нет», - подумал Винчестер и сказал:
- Не знаю.
- А у вас есть дети?
«Не знаю», - подумал Дин и ответил:
- Нет. Не грусти, кроха, и слушайся маму. Всё наладится.
- Думаю, я должна отдать это именно вам. – Хоуп сняла с себя нитку бус и протянула парню. – Та леди сказала, что это для человека, который спасёт меня и мамочку.
Дин, машинально взяв бусы, посмотрел на стоявшую неподалёку Ванду. Та кивнула:
- Это правда. Незадолго до… до того, как всё рухнуло, я искала подарок для знакомой, мы с Хоуп зашли в одну лавку. Мне понравилось ожерелье, и хозяйка отдала его даром с условием, что вот эти бусы мы передадим человеку, который однажды спасёт нас. Сказала, что у него будут седые волосы, зелёные глаза, шрам на лице и ездить он будет на чёрной лошади. Ты подходишь по всем параметрам. – Она грустно улыбнулась.
Дин взвесил украшение на ладони, прислушиваясь. Он всегда мог определить, светлая или тёмная энергия исходит от вещей, попадающих ему в руки таким вот странным образом. Бусы были добрыми, поэтому он намотал их на запястье правой руки в виде браслета.
Несколькими часами позже, остановившись передохнуть, Дин осмотрел дар загадочной торговки. Бусы состояли из неровно обточенных каменных горошин, по большей части чёрного цвета, но попадались и белые, и изумрудные. А одна, висевшая на отдельной короткой нити, была металлической, золотистой, чуть крупнее прочих. Наощупь Дин чувствовал, что на ней вырезан какой-то узор, но разглядеть не мог.
Глава 5
Секс № 2 после Конца Света случился через месяц.
Жара стояла страшная. Солнце раскаляло безветренный воздух, пекло так, что, наверное, даже Леди пожалела, что она брюнетка, а не блондинка.
Дин гнал на север, тщетно надеясь, что лавообразный поток в лицо выдует, выжжет из его памяти последний бой, когда десятеро охотников заманили в ловушку около тридцати демонов. Вернее, заманил один, ровесник Сэма, зная, что идёт на верную смерть. Остальные отбивали атаку людей – бесовских слуг, рабов, пытавшихся освободить хозяев.
Когда всё закончилось, когда стихли вопли и проклятия, замолк ровный голос из плеера, читавший молитву об изгнании демонических духов с Земли, - в мире не осталось никаких звуков, кроме тяжёлого дыхания уцелевших.
Винчестер спихнул с себя двухсотфунтовое тело раба, пытавшегося отрубить ему голову. Дин поднырнул под топор и вонзил кинжал в солнечное сплетение здоровяка; тот рухнул, заливая парня своей кровью…
Охотник сел, вытащил из кармана смятую пачку и трясущимися пальцами выцарапал относительно целую сигарету.
Стоявший поблизости мужчина поднёс зажигалку и помог подняться. Затянувшись до боли в лёгких, Дин оглядел поле битвы: школьная спортплощадка была завалена трупами – рабов, охотников и не выживших одержимых; над ней висел тяжёлый, осязаемый, горячий купол невыносимой вони от крови, рвоты и предсмертных выделений. «Не могу больше, - тихо и звеняще проговорил мужчина. – К чёрту. Это бесполезно. Не могу». – «Простите», - сказал Дин больше себе, чем ему.
Он увидел щит с блёклой надписью «Озеро Гоффи – озеро с невидимой водой» и свернул вправо по узкой дороге. Через пять миль выехал на берег с несколькими стоящими в линию деревянными домиками.
Оставив мотоцикл в тени, Дин – с пистолетом и святой водой наготове – обошёл территорию. Никого не было, и, судя по всему, уже давно. Люди уезжали в спешке, не забрав вещи. Винчестер нашёл джинсы, футболку и куртку.
Он разделся, сунул пропитанную чужой кровью, заскорузлую одежду в мусорный бак и спустился к воде. Та и в самом деле была невероятно светлой, прозрачной – невидимой над песчаным дном.
Припрятав взведённый кольт под выступающим корнем сосны, куда при необходимости мог легко дотянуться, Дин выплыл на середину озера и лёг на спину. Он смотрел в безоблачное, безмятежно-синее небо и думал. Азазель знал, что делал, когда не добил охотника: для Винчестера разверзся настоящий ад на земле.
Дин содрогнулся, поняв, что внутренне уже готов покончить с собой – нырнуть в самую прозрачную на свете воду, к плавным песчаным волнам, а потом ещё ниже, глубже, в Преисподнюю, только бы подальше от растерзавшей душу реальности.
Он испугался, осознав, что подошёл к той же грани, которую переступил, когда потерял брата. Только сейчас Дин был готов не заплатить, а просто уйти, и единственное, что останавливало, - чувство вселенской Вины не покинет его и после смерти.
Он поплыл к берегу, но всякий раз, когда опускал голову, дно манило, как мягкая постель…
Звук мотоциклетного мотора был как нельзя вовремя.
Прямо на берег вылетел красный «дукати», и седок, ступив на урез, снял шлем с головы.
Дин мысленно порадовался, что опять забыл снять очки перед купанием. Женщина напоминала Лару Крофт в исполнении Анджелины Джоли: рослая, гибкая, с длинными ногами в облегающих брюках, с пышной грудью под грязной белой майкой; в довершение сходства гладкие тёмные волосы были заплетены в косу.
- Привет, - сказала она, глядя на парня, стоящего по грудь в воде, как на старого знакомого. – Как водичка?
- Лучше не бывает. Полезай. – Ему было всё равно – охотник ли она на демонов, бандитская наводчица или какой-нибудь государственный курьер.
Ей, судя по всему, тоже. Она расстегнула набедренный ремень с двумя кобурами и отбросила в сторону.
- Иду.
Женщина не спеша разделась донага, продемонстрировав Винчестеру лучший в его жизни стриптиз, и вошла в воду.
Поцелуй был настолько обжигающим, что Дин успел мимолётно удивиться, почему озеро вокруг них не закипело.
Он вынес незнакомку на берег, каким-то образом успел расстелить ей под спину куртку. Женщина не выпускала его из объятий, прижимаясь не только со страстью, но и с каким-то отчаянием…
Было жарко и жадно до боли. Появись сейчас сонм демонов – и они не смогли бы разъять вплавившихся друг в друга людей. А смертным было плевать на адских тварей. Если бы Пекло разверзлось под парой, вряд ли там было бы горячее.
Когда они наконец разъединились, солнце клонилось к закату. Обессиленные и умиротворённые, они молча лежали рядом, пока женщина не потянулась к своему поясу и не достала серебряную фляжку.
- Святая вода, - пояснила она без необходимости, сделав большой глоток, протянула фляжку Винчестеру.
- Не поздновато ли? – усмехнулся тот, проходя проверку.
Они ещё раз искупались, кое-как оделись – Дин натянул джинсы, поднял из травы очки, незнакомка надела его футболку – и отправились искать место для ночлега.
Выбрали самый отдалённый домик. Дин отогнал мотоциклы в укромное место, замаскировал их, а когда вернулся, женщина уже успела навести в приюте порядок: убрала разбросанные в спешке вещи, окно в спальне закрыла одеялом, отыскала бутылку красного вина и печенье.
В бокалах играли рубиновые блики от колеблющихся огоньков свечей. Даже соляные дорожки на подоконнике и возле порога искрились, как снег.
И они всё-таки познакомились, хотя отдавали себе отчёт - это ни к чему; утром пойдут каждый своей дорогой, которая, скорее всего, будет недлинной. Но, видимо, подсознательно желали оставить хоть какую-то память о себе в гибнущем мире, хотя бы имя.
Её звали Маргарет Бетанкур, она предпочитала французский вариант своего имени – Марго. И действительно чем-то напоминала Джоли – большеглазая, большеротая, скуластая тридцатипятилетняя брюнетка. В прошлой жизни Марго была учительницей химии и по совместительству демонологом в четвёртом поколении. После конца света она решила применить всю мощь своих теоретических знаний на практике.
- А ты? – спросила женщина, отпивая вино.
- Дин Винчестер.
Она едва не выронила бокал.
- Вот это да! О Винчестере ходят такие легенды, что я представляла тебя не иначе как Терминатора. Демоны боятся знаменитого охотника и мечтают заполучить его душеньку в Пекло!
- Знаю, - проговорил Дин. – В Аду мне и место.
Может, подействовало бордосское, выпитое на пустой желудок, а может, Винчестер действительно подошёл к последнему рубежу, к исповеди, только он рассказал всё. Сняв очки, чтобы не видеть лица женщины.
Рассказал, как отец погубил душу, чтобы не дать ему умереть, как это было страшно, нечестно, неправильно, непоправимо; как погиб младший брат, и в его смерти был виноват он, старший, - недосмотрел, сплоховал, не успел подставиться под нож. Рассказал о сделке с Желтоглазым, о том, что натворил, выкупая жизни брата и отца…
Дин говорил негромко, скупыми, точными фразами, но по сорванным нотам в голосе, по сверкающим глазам Марго понимала, что этот молодой, сильный, очень красивый, несмотря на шрам, парень находится в последнем градусе отчаяния.
Она понимала, что его нельзя жалеть. Таких не жалеют. И, когда Дин, осознав свою непозволительную откровенность, оборвал себя на полуслове, с силой провёл ладонью по лицу, словно стирая морок, она положила руку на его стиснутый кулак и произнесла одно:
- Я постараюсь помочь.
Они занимались любовью – нежно, сладко, прислушиваясь и изучая друг друга, улетая к звёздам и снова возвращаясь в полутёмную комнату, озаряемую лишь дрожащими огоньками свечей. Потом уснули, обнявшись.
Утром Дин пробудился первым, принял озёрную ванну и вернулся в дом, чтобы одеться. Марго уже застилала постель чистым бельём и, увидев парня, улыбнулась.
- Душ свободен?
- Да, ступай, чудо. – Винчестер прижал её к себе на секунду и поцеловал в висок.
Они доехали до шоссе и остановились попрощаться.
Марго протянула руку, Дин ответно подал свою. Задержав его ладонь, женщина сдвинула манжету, открывая намотанные на запястье бусики.
- Интересный браслет… Откуда, если не секрет?
- Подарок одной юной особы.
- Она сама, наверное, не подозревает, какое сокровище подарила. Я рассмотрела его, пока ты спал. – Марго провела пальцем по круглым камешкам, задержалась на золотой сфере. – Эта резная бусина - очень древний оберег от одержимости. Мой дед считал, их носили атланты, так как у земных народов аналогов нет, лишь такие крошечные шарики, появляющиеся временами то тут, то там… Ты готов на всё, чтобы избавить мир от демонов?
- На всё!
- А если ценой твоей жизни?
- Да, - выдохнул Дин. – Да!
- Существует ли что-то, физически соединяющее тебя с Азазелем?
Винчестер криво усмехнулся.
- Брызги моей крови на его мясном костюме. Под ногтями - точно. Хотя за прошедшее время он, наверное, сто раз успел переодеться… Желтоглазый забрал талисман, братишка подарил, я его не снимал с двенадцати лет. Пригодится?
- Несомненно.
- Ты экстрасенс? Медиум?
- Скажем так: владею кое-какими сверхъестественными методиками. Береги себя и жди весточки. Держись, ладно? Всё, что было испорчено, можно исправить.
- Как же ты меня отыщешь?
- Смогу. – На мгновение прикрыв глаза, словно прислушавшись к себе, Марго печально улыбнулась. – Теперь точно смогу.
Глава 6
Полраза случилось в сентябре.
Дин почти добрался до монастыря вслед за Сэмом и отцом, и надо же было пересечься со знакомым охотником! Тот попросил помощи, и Винчестер не мог отказать, хотя предчувствие не просто подсказывало: не лезь, а прямо-таки орало благим матом и хватало за плечи, пытаясь удержать.
Так и вышло.
В конце концов, раненного приятеля пришлось оттаскивать в машину, а самому возвращаться в холл мэрии и завершать изгнание запертых в ловушке демонов.
Когда чёрные клубящиеся твари унеслись по месту назначения, Дин склонился над одержимыми, чтобы проверить их состояние, не надеясь на лучшее – теперь чаще всего люди погибали, когда нечистые духи оставляли их тела.
Ему показалось, что один из пятерых мужчин ещё дышит, он отвлёкся, поэтому последующий полёт на пять ярдов и удар спиной об пол были ошеломляющими до потери сознания.
Дин пришёл в себя через несколько секунд, подумав – ещё два-три таких приземления, и быть ему парализованным до конца недолгих дней. Фляжка со святой водой лежала в дюйме от пальцев, но раскинутые руки были плотно придавлены к полу, пошевелиться он не мог, демоническая сила была непреодолима.
Источник этой силы стоял в ногах Винчестера. Светловолосая круглолицая женщина в ковбойских сапогах, узких брюках, байкерской куртке.
И с провалами в бездну вместо глаз.
Ванда.
- А вы, оказывается, уже знакомы, красавчик, - удивлённо проговорила демоница. – Шлюшка думает, что единственный перепих с тобой был лучше, чем сто раз с мужем! – Она села верхом на парня, и тот через четыре слоя одежды ощутил исходящий от неё жар.
- Отвали, сука! – прохрипел он, чувствуя, как невидимая рука сдавливает горло.
«Ванда», усмехнувшись, наклонилась и укусила Винчестера в нижнюю губу, слизнула кровь.
- На тебе есть какая-то защита, охотник. Почему-то не могу понять, что это и где. Конечно, хотелось бы влезть в совершенный костюм, но придётся отказаться… Сначала развлечёмся, а потом я перережу тебе горло. - Она сморгнула черноту и теперь смотрела глазами Ванды. – Ты ведь хочешь свою подружку, я чувствую.
Бесовка была права. Его тело, измученное невыносимо долгим постом, отреагировало на женщину даже в этой безумной ситуации. Похоже, он опять ударился головой, потому что видел не одержимую, а просто Ванду – желанную, отзывчивую…
Выхода не было. Ну и чёрт с ним, пусть так. По крайней мере, будет о чём вспомнить на адской дыбе.
Демоница разорвала его футболку, оцарапала ногтями грубые шрамы на груди, лизнула соски и удовлетворённо ухмыльнулась, ощутив волну дрожи, прошедшую по парню.
- Она до сих пор вспоминает твои прекрасные зелёные глаза. Не прячь их!
«Ванда» сорвала с него очки и отбросила в сторону.
Окружающее для Дина расплылось, сливаясь в туманные пятна. На этом размазанном фоне вместо милого личика невероятно чётко проявилась омерзительная бесовская харя, чей вид отрезвил, словно пощёчина.
Увлечённая исследованием тела охотника, демоница невольно ослабила удавку на его шее, и Дин смог произнести:
- Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregation…
Даже первые слова молитвы подействовали на нечистого духа. Морда бесовки исказилась от боли, и, улучив мгновение, Дин дотянулся до фляжки.
Он крест-накрест хлестнул тварь святой водой, набросил на неё – дымящуюся и визжащую – сеть и оттащил в ловушку.
Закончив ритуал, Винчестер подошёл к мёртвой Ванде, присел на корточки и, погладив по голове, закрыл ей глаза.
Автор: Alrami
Персонажи: Дин, Сэм, Азазель, Бобби, Джон
Рейтинг: R
Жанр: angst, hurt/comfort, мистика
Статус: закончен
Предупреждение: AU, смерть персонажей
Дисклаймер: главные персонажи Крипкины, остальное - моё
1, 2, 3, 4, 5, 6
Глава 1
Кофе обжигающий.
Не из лучших, конечно, но очень горячий. А для Дина, сидящего в холодной забегаловке, его температура имеет куда большее значение, нежели вкус. Он всегда пьёт горячий и горький. Это Сэм с тех пор, как ему позволили пить настоящий кофе, предпочитает… предпочитал наливать в чашку половину сливок и вбухивать пять ложек сахара.
Сэм.
Дин греет ладони в гловелеттах о стаканчик и сквозь грязное витринное стекло следит за распахнутой дверью в спортивный магазин. Брат вошёл туда пятнадцать минут назад. Долго. Какого лешего он там возится? Дин убрал всех, кто мог бы помешать, но вдруг какую-то тварь случайно занесло?
Ещё через две минуты Дин готов плюнуть на всё и бежать через улицу, чтобы выручить мелкого. Но всё же даёт копуше немного времени.
На исходе третьей добавочной минуты Сэм появляется на пороге, нагруженный двумя огромными сумками. В длинной, которую он несёт на плече, явно оружие; в бесформенной, что в руке, - боеприпасы.
Уф-ф…
Дин забывает об остывающем напитке, о промозглом холоде помещения, о вчерашнем огнестреле, по касательной выдравшем клок мяса из левого предплечья… Он смотрит только на брата, неторопливо спускающегося по ступеням к серому «Форду Эксплореру».
Лишь когда внедорожник благополучно отъезжает, Дин допивает кофе и накручивает крышку-стаканчик на термос.
Он укладывает термос в рюкзак, берёт со стола LR-300 и оглядывает кафешку, словно впервые видит давно запущенный зал, перевёрнутую мебель и осколки посуды на полу. Уличная дверь закрыта на висячий замок; выходящая на задний двор выбита, через неё нанесло опавшие листья и сухой снег.
Дин выходит в проулок, где стоит его «ямаха» - чёрная, мощная, стремительная хищница. Не Детка, нет. И не подруга. Соратница-сподвижница.
Ему всегда нравились азиатки, и эта не исключение. За полгода она не подвела ни разу – заводилась с первого прикосновения под дождём любой интенсивности, при любой температуре, не заглохла, не застряла, не боялась бездорожья и препятствий. Она не требовала ни ласки, ни уговоров, как покойная Детка. Она была злой, но никогда – капризной. Леди-байк. Пантера.
Дин знает, куда направляется Сэм, поэтому едет кратчайшим путём.
Сначала по пустым улицам с мёртвыми, брошенными второпях автомобилями, с разбитыми витринами первых этажей, с окнами, в которых давно не зажигался свет. Ветер гонит по мостовой обрывки бумаг, полиэтиленовые пакеты, горстями бросает в лицо крупитчатый снег. Звук мотора еле слышен – Леди словно понимает: шум здесь совсем ни к чему.
Потом напрямик через парк, по хрустящей под колёсами мёрзлой траве, к пологому холму, на котором стоит четырёхэтажное здание аскетического вида, окружённое высокой стеной из тёсаного камня.
Не доезжая до изрытой грунтовки, ведущей к воротам, Дин сворачивает направо, к реке. Возле свинцово-серой воды стоит небольшой ангар лодочной станции.
Винчестер слезает с мотоцикла и, опустившись на колено, разыскивает припрятанный под мостками ключ. Рука в кожаной перчатке без пальцев шарит по земле, по колкой траве, пока не натыкается на ледяной металл.
Он открывает замок, заводит Леди внутрь и укрывает сначала двумя одеялами, а поверх – куском толстой пластиковой плёнки.
- Не скучай, - говорит он сиплым от долгого молчания голосом. – Я скоро.
Дин знает: рядом с монастырскими воротами устроен замаскированный дзот. Более того, знает, что сейчас дежурит его приятель.
В нужном месте перед кустами он присаживается на корточки и чуть отодвигает в сторону голые ветви, чтобы увидеть амбразуру, ствол пулемёта и глаза Стива.
- Ты вовремя, - говорит Карсон вместо приветствия. – Через полчаса начнёт темнеть.
Дин бросает ему припасённую пачку сигарет.
- И это вовремя, - улыбается Стив. По глазам заметно - улыбается.
- Винчестер вернулся?
- Нет ещё. Сэм должен забрать ребят с электростанции… Да вот и он.
Рокот мотора «эксплорера», загоняемого на стоянку. Негромкие переговоры вылезающих из джипа мужчин, звуки шагов.
Дину не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть на Сэма. Он видит брата затылком, спиной, третьим глазом, всей кожей. Видит длинную худую фигуру в суконном бушлате с поднятым воротником, руки в вязаных перчатках, узи, висящий на груди, осунувшееся, какое-то потемневшее лицо и коротко стриженые волосы. Сэму не идёт Динов «ёжик», совсем не идёт, но об этом никому не известно, кроме брата; здесь лохматого Сэма никто не видел.
- Привет, Стив! – говорит младший Винчестер.
- Все целы? – это Карсон опять вместо «здорóво».
Дин замирает, опустив голову. Хотя его трудно узнать, почти невозможно. Отросшие волосы непонятного светлого цвета – русые, сильно пробитые яркой сединой. Неровно заживший шрам от правого виска до подбородка. Глаза прикрыты фотохромными очками – не ради маскировки, зрение изрядно село после того, как Желтоглазый приложил его затылком об опору моста.
Как и ожидалось, Сэм не обращает внимания на вихрастого парня в чёрной косухе, сидящего к нему спиной. Дверца в воротах немного приоткрывается, и группа заходит внутрь монастырского двора.
Дин, прощально махнув приятелю рукой, поднимается и идёт следом.
Сразу за воротами построена баррикада, как понимает Винчестер, чисто для моральной поддержки, ведь для того, кто пробьётся через окованные железом створы, она не станет сколь бы значительным препятствием.
Он проходит в узком, не более ярда, пространстве и сталкивается с Макнамарой. Командир ниже Дина на полголовы, лысина прикрыта легкомысленной лыжной шапочкой, рыжие усы обгорели при отбивании недавней атаки демонов.
- Янг? Отлично, ты последний, сегодня все вернулись. Чем порадуешь?
- Тишина, - отвечает Дин Винчестер, он же Нил Янг. – Не нравится мне это.
- Затаились, - кивает Макнамара, - готовятся. Если нас сомнут, людей в округе практически не останется. Да и не только в округе, похоже… Конец света, мать его. – Его взгляд останавливается на наскоро пришитой заплатке к левому рукаву кожанки. – Как рука?
- Нормально, - говорит Винчестер. – Я в порядке.
Он поселился в обители два месяца назад, с тех пор, как узнал, что туда пришли отец и брат. В сентябре ещё многие приходили и приезжали. В октябре – как отрезало, штат словно вымер. А может, и не словно…
Дину досталась крохотная келья – три ярда на два – в самом конце коридора, где жили Джон и Сэм. Здешние дверей не закрывали, поэтому, проходя мимо кельи Винчестеров, Дин мог мельком видеть родных.
Он и сейчас заглядывает в комнату, и этой секунды хватает, чтобы потом восстановить в памяти и рассмотреть мимолётно увиденную картину. Отец сидит за столом – спиной к окну, лицом ко входу; Сэм ставит перед ним две бутылки с текилой, отец хватает – да, не берёт, а хватает – бутыль и, звякая горлышком о стакан, наливает до краёв. У Джона одутловатое сизо-багровое лицо непросыхающего алкоголика, глаз не видно под набрякшими веками.
Как он сказал сыну при последней встрече? «В Аду ломаются все. Это лишь вопрос времени». Тебе виднее, папа.
В келье холодно так же, как на улице, разве что ветра нет. Голые стены, выкрашенные кремовой краской. Небольшое окно закрыто ставнями изнутри. Кроме деревянной лежанки и табурета, мебели никакой.
Дин ставит автомат к стене. Вскрывает упаковку крекеров, вынутую из рюкзака, и с печеньем в зубах раздевается. Снимает кожанку, свитер – повязка на предплечье пропиталась кровью, но уже сил нет перевязываться, - сбрасывает ботинки и, оставшись в футболке и джинсах, залезает в спальный мешок. Несколько секунд прогревает зажигалкой каталитическую грелку и со вздохом облегчения вытягивается на лежанке, чувствуя, как спальник начинает наполняться живительным теплом.
Несмотря на усталость, Дин не может заснуть. Болит раненная рука, ноют замёрзшие ноги, голова гудит от бешеной карусели мыслей. У него давно проблемы со сном. Он принял бессонницу, как принял всё прочее, - расплату за своё решение.
Охотник догадывается, что сказали и что сделали бы с ним Стив Карсон, Мэтт Макнамара и остальные, если бы узнали, что в происходящем конце света виноват он, Нил Янг.
Нет – Дин Винчестер.
Глава 2
Полгода назад, когда Дин мчался на перекрёсток, вдавив педаль газа в пол, сдирая протекторы на резких поворотах, он не думал о последствиях. Он лишь хотел восстановить свой мир, только что разорванный в кровавые ошмётки. Он гнал Детку, словно под её колёсами дорога рушилась в бездонную пропасть, - собственно, так и было, он терял связи с реальностью и был подчинён единственной цели.
Он не помнил, как укладывал в коробку свою фотографию, кости, флакончик с кровью и другие составные вызывного заклинания, не помнил, как голыми руками вырывал яму на укатанной земле…
Дин очнулся уже стоящим над зарытой ямой и тупо разглядывающим свои грязные, расцарапанные ладони.
Демон не появлялся.
Он в отчаянии оглянулся в одну сторону, в другую… Ночь была невероятно светлой, будто сияния звёзд и тоненького месяца хватало, чтобы побороть тьму. Дин видел каждую травинку, каждый камень, каждую песчинку. И в затопленной горем душе всё было так же ясно, чисто и просто.
- Я переверну тебя, чтобы вернуть Сэма! – крикнул он Вселенной.
И сам не знал, произнёс ли эти слова вслух или они вырвались немым стоном из разодранного страданием сердца.
Но миры услышали его.
Демон предстал в традиционном облике брюнетки в облегающем чёрном платье. Похоже, униформа у бесов такая. Дин почувствовал, что готов съязвить, - значит, и в самом деле стало легче.
Демоница приблизилась почти вплотную и, улыбнувшись, провела пальцами по его щеке. Винчестер невольно отшатнулся и зло посоветовал:
- Руки не распускай!
- Глубокое у тебя горе, Дин… Ты готов на всё, да? Даже на вечные муки? – она говорила не спеша, внимательно заглядывая ему в глаза.
- Я согласен на сделку, на десять лет. Верни брата и забирай душу.
- Ну, положим, десяти лет я тебе не дам. Хочешь год? Тогда по рукам.
- По рукам! – выдохнул он, не думая.
Демоница даже отступила на шаг.
- Полегче, тигр! – Её усмешка была победной, но какой-то вялой. – У меня есть более интересное предложение. Я верну не только Сэма, но и вашего отца. Да-да, вытащу самого Джона Винчестера из Ада, куда он, кстати, загремел по твоей вине.
- Неужели моя душа стоит столь щедрого вознаграждения?
- Не ёрничай. – Лицо брюнетки на миг стало каменным, лишившись всех эмоций. – Ты ничего не знаешь о душах! К тому же, твоя мне не нужна; по крайней мере, сейчас.
- Чем я обязан заплатить за воскрешение родных?
- Ты не должен ничего делать, мальчик. Наоборот - будешь должен кое-что не делать. – Глаза демона полыхнули жёлтым огнём, и тварь продолжила низким мужским голосом: - Ты не придёшь на ковбойское кладбище, Дин. И не позволишь прийти остальным Винчестерам.
- Сукин сын…
- Да, приятель, именно я. Попросил демона перекрёстка уступить место на время. Кстати, меня зовут Азазель. Неужто не рад мне? – Желтоглазый изменил голос на женский. – Не понимаю, о чём тут раздумывать: и брат, и отец, и душа – всё будет при тебе.
У Дина не было ни сил, ни особого желания доискиваться, в чём подвох. Всё равно проиграет, так или иначе. Но если близкие будут живы, они получат возможность для манёвра, для поиска выхода. Для убийства Желтоглазого, наконец.
Демон, читая его мысли, согласно кивнул: «так, всё так», но Дина не испугало даже это.
- Что за кладбище? Где?
- Неважно, ты скоро услышишь о нём. Думай, охотник. И поторопись, иначе Сэмми скоро протухнет, а Джонни… Джонни, н-да… О твоём папаше разговор особый и не для этого места. Сделка?
- Сделка!
Дин вернулся в Колд Оук, когда уже светало. В предутренней мари городок выглядел ещё призрачнее, чем ночью, и, казалось, серые безжизненные дома вот-вот растают вместе с туманом.
Он затормозил Детку на въезде и пешком дошёл до здания, где оставил мёртвого Сэма. Не ворвался внутрь, как ни хотелось, а подобрался к окну и осторожно заглянул через мутное стекло.
Ноги подогнулись. Дин осел, зажимая рот обеими руками, задыхаясь, давясь счастливыми слезами. Увиденное стоило его души, жизни, чести. Это стоило всего.
Сэм и отец бок о бок сидели на дырявом матрасе. Джон обнимал младшего сына за плечи, а тот, по обыкновению, что-то говорил, помогая себе жестами, и то и дело поглядывал на входную дверь.
Дин знал, что через несколько минут, придя в себя, они двинутся искать старшего, но настолько ослаб, что не мог подняться. Он сидел, уперевшись затылком в облезлую влажную стену, и слушал неразборчивые голоса, доносящиеся изнутри.
Он примчался к Бобби в самый раз, чтобы успеть обсудить ситуацию, рассмотреть карту Вайоминга и сделать выводы.
Прежде, чем звонить надёжным людям, старый лис Сингер присмотрелся к осунувшемуся лицу Дина, к его шалым зелёным глазам, к бледным губам, растягивающимся в невольную улыбку, и резюмировал:
- Без тебя не обошлось. Что ты натворил?
Бобби умел вытаскивать информацию как из врагов, так и из друзей. Через несколько минут одуревший от радости Дин рассказал всё. Даже последовавшие слова Сингера не испортили ему настроения.
- Ты нарушил условия сделки, парень!
- Ни черта, - ответил Дин и опять озарился идиотской, по мнению Бобби, улыбкой. – Условием было никому из Винчестеров не появляться вблизи Адских Врат, я его выполняю.
- Ты же не считаешь Желтоглазого глупцом? Он посадил тебя на крючок, а ты даже не понял, что заглотил его.
- Бобби, я разберусь. Главное, они живы!
- Ты собираешься скрываться от родных? Сколько?
- Пока не прикончу демона.
Дину удалось уболтать Сингера, и тот пообещал ничего не говорить Джону и Сэму об их встрече - пропал старший, и всё.
Дин осознал, что натворил, когда следующей ночью небосвод превратился в одну гигантскую тучу. Кипящую чёрную пену, пронзаемую ослепительными вспышками фиолетовых молний, из которой то и дело высовывались-втягивались мерзкие дымные щупальца.
Он понял: Желтоглазый оказался сильнее, охотникам под руководством Бобби не удалось сразу закрыть Врата, и на свободу вырвались тысячи демонов, тысячи смертельно опасных духов. И выпустил их не кто иной, как Дин Винчестер, тем самым погубив множество людей. Он был виноват в том, что согласился не приходить на кладбище! Пусть и не подозревал, что его появление может нести какую-то угрозу для замысла Азазеля, но демон знал об опасности и обезвредил врага.
Дин бросился за руль в чём был, в чём выскочил из дома Сингера, заслышав тяжёлый низкий гул, - футболка, джинсы и незашнурованные ботинки на босу ногу.
Он знал, что не успеет в Вайоминг, и вообще нет никакого смысла ехать туда, поскольку демоны вырвались, а Врата, бог даст, уже закрыты, но должен был хоть попытаться, хоть самому себе показать, что пытался…
Демон настиг его в двадцати милях от Су-Фолс.
«Импала» подъезжала, вернее, подлетала к железнодорожному мосту, проходящему над шоссе, когда с боковой дороги вывернул «фредлайнер», протаранил Детку в бок и всмятку прижал к высокому откосу.
Оглушённый болью, зажатый в искорёженном кузове до невозможности дышать Дин почему-то не потерял сознания. Он видел, как грузовик немного подал назад, чтобы облегчить доступ к «импале», и из кабины грузно спрыгнул дюжий водитель с заметным пузцом, одетый в стёганую куртку.
Он подошёл к раздавленной машине и легко, словно картонную, вырвал переднюю дверцу. Чёрными глазами – самой Тьмой – смотрел он на Винчестера. Дин не отводил взгляда, хотя кровь с порезанного лба заливала глаза, и стереть её было нечем – правую руку вдавило между телом и рулём, левую заломило куда-то за спину.
Одной рукой демон взялся за его колено, другую просунул под мышку и буквально выдрал парня из машины – под крик, хруст рёбер, треск материи и разрываемой плоти.
Выволок, бросил под ноги и несколько раз ударил – не демонически, невидимой силой, а вполне по-смертному, по-простому, пинал, хэкая от усилий.
В режущем свете фар кровь, которую выкашлял Дин на асфальт, казалась чёрной.
Азазель, видимо, вспомнив о своих возможностях, отшвырнул Винчестера на семь ярдов, впечатав спиной и затылком в бетонную опору моста. Удар вышиб из лёгких Дина последние молекулы воздуха, и парень обвис, уронив голову на грудь, еле касаясь босыми ступнями земли.
- Очнись, - говорил демон, – мы только начали. Эй, щенок, ты слишком легко решил отделаться!
Дин сначала услышал голос, потом получил в лицо полстакана виски из шоферской бутылки и, наконец, вдохнул, натужно, со стоном, проталкивая воздух в себя.
Он открыл глаза и попытался сморгнуть тёмную пелену, через которую неясно виделся лишь свет фар да две жёлтые точки Азазелевых буркал.
Демон приблизился, и Винчестер смог рассмотреть его более отчётливо: горящие предельной злобой и торжеством зенки, перекошенное, почти нечеловеческое лицо.
- Перехитрить меня вздумал? – Желтоглазый провёл пальцем по щеке Дина – от виска до подбородка, разрезая до кости, словно тупым ножом. – Наглый мальчишка! Нелюбимый сын Джона Винчестера.
- Ты не тронешь их, тварь… - непослушными губами выговорил Дин. – Я не нарушил условия…
- Представь себе, не трону. – Азазель слизнул кровь с пальца и картинно развёл руками. – Зато с тобой могу сделать что угодно. Ты выполнил своё предназначение и теперь не стоишь ни-че-го. Твои ботинки, оставшиеся в «импале», сейчас ценятся намного дороже, чем твоя тушка, охотник.
- Ты что-то путаешь: предназначение было, вроде как, у Сэма, - поймав намёк на важную информацию, Дин начал раскручивать демона. И плевать, что он – избитый, порезанный, в разодранной окровавленной одежде - подвешен-придавлен к грязному бетону и шансов прожить следующую минуту у него куда меньше, чем у комара, присевшего на лоб.
- Вы были оба важны для Апокалипсиса. – Азазель снова провёл по щеке парня, на сей раз погрузив палец в открытую рану. Дин застонал, дёрнул головой, но Желтоглазый обездвижил его одним кивком. – Понадобились сто веков, чтобы под зорким присмотром высших сил получились такие уникальные мальчики, как вы. Чтобы взломать Первую Печать,- что это такое, тебе лучше не знать, - праведник должен пролить кровь в Аду. Сначала я предполагал, сие относится к вашему папаше, хотя… - Азазель скорчил кислую гримасу, - он не тянет даже на порядочного человека. Был я в нём, имел сомнительное удовольствие познакомиться поближе… А теперь выходит, праведник – это ты.
- Врёшь. Я не был в Аду и ничью кровь не проливал!
Желтоглазый повернулся к останкам «импалы», щёлкнул пальцами, и в салоне вспыхнул белый огонь.
- Вот твой личный ад, охотник.
Дин не мог ни отвернуться, ни сомкнуть веки. На его глазах яростное неземное пламя выжрало Детку изнутри и набросилось на корпус. Когда взорвался бензобак, огонь на мгновение стал обычным, оранжевым, потом снова побелел до голубизны; металл в нём горел легко, как дерево… В его беззвучном неистовстве послышался тонкий скрип… нет, - стон «импалы», которым она прощалась с хозяином и с жизнью.
Винчестеру опять стало нечем дышать.
- И кровь ты прольёшь. – Желтоглазый внимательно всматривался в лицо парня. – Не своими руками, конечно. Зато и не кровь проклятых злодеев, заслуживших вечные муки, а невинных человечков. Как тебе понравится, если сию же минуту освобождённый тобой демон, вселившись в акушера, вспарывает животы беременным в роддоме? Если сию же минуту освобождённый тобой – тобой, праведник! – демон, вселившись в воспитателя, сворачивает шеи сироткам в приюте?.. Эй, только не отключайся! Мы ещё не закончили.
- Убей меня, - прохрипел Дин. – Иначе я убью всех вас, адовых тварей.
- Убивать тебя? Зачем? – казалось, искренне удивился Азазель. – Ты можешь случайно попасть в Рай, а тебе место в Аду. В Аду, который ты устроил сам себе. Жаль, что твои приятели подоспели и не позволили выпустить всю мою армию, но и та небольшая часть, что сейчас на воле, сможет устроить весёлую жизнь для миллионов людишек. У нас с тобой впереди много интересного, Дин, я ведь до сих пор имею виды на твоего братика… Так что, если выживешь сегодня, твоё несчастье.
Проговорился, гад! Отец ему больше не нужен, можно не беспокоиться. По крайней мере, в этом отношении. Но Сэм!.. Сэма надо спасать!
Подчиняясь инстинкту «спасать Сэмми», тело рванулось из пут вражеской воли, но безуспешно. Почувствовав сопротивление, демон только сильнее вдавил Винчестера в опору.
- Если выживешь, охотник!
Желтоглазый сорвал с него амулет («Это мне на память».) и провёл растопыренной пятернёй наискось по торсу Дина; хищно согнутые пальцы взрезали-вспороли плоть до костей – до плечевого сустава, до грудины, до рёбер.
Азазель отступил на несколько шагов, чтобы лучше наблюдать, как хрипит жертва, как вздуваются вены на шее и на руках от невыносимой боли, как непрерывно струится кровь по животу, по ногам, впитываясь в джинсовую ткань, стекая на асфальт…
- Добро пожаловать в Ад.
Демон не стал дожидаться ответа, зная, что парень уже не заговорит. Через несколько минут он повернулся и пошёл прочь из-под моста – мимо дымящей кучи обгоревшего металлолома, мимо «фредлайнера», чьи фары светили всё тусклее в рассветных сумерках. Когда он скрылся в клочьях наплывающего от реки тумана, Винчестер сполз по бетонной стене и рухнул в лужу собственной крови.
Затем Дину начало невероятно, фантастически везти: он умудрился протянуть ещё почти час и дожить до момента, когда возле него остановилась возвращавшаяся с вызова «скорая».
Парамедики положили Винчестера в машину и, ужасаясь непонятным, чудовищным ранам, на искусственном дыхании и при нитевидном обрывистом пульсе держали его ещё сорок минут – до Су-Фолса и до операционного стола.
Дину продолжало фартить: лучшая хирургическая бригада ещё не успела размыться после предыдущей операции и, не медля ни минуты, принялась за парня. Более того, у медсестры, уборщика и охранника оказалась нужная группа крови.
Через три дня Бобби нашёл его с помощью шерифа Миллз, которая проверила всех Джонов Доу в больницах и моргах.
Интубационную трубку убрали, но говорить Дин ещё не мог. И видел плохо. Он узнал Сингера в расплывшемся пятне только по мутным очертаниям кепки да мазку бороды. И до конца не был уверен, узнал ли его самого старый охотник.
Бобби действительно был в замешательстве, даже оглянулся на других пациентов в палате интенсивной терапии – нет ли среди них Винчестера. Ну, никак не мог он признать несказанного красавчика Дина в остриженном наголо мужике, у которого через всю опухшую правую сторону лица бугрилась, исходила сукровицей рана, схваченная швами. Только незаплывший левый глаз сиял всё той же светлой зеленью.
- Какого… - начал Сингер, и голос его сорвался. – Какого хрена ты здесь валяешься, балбес? Передохнуть решил? А с концом света пусть разбираются другие?
Дин приподнял обритую голову и тут же уронил её на подушку. Немо шевельнулись потрескавшиеся губы.
Бобби отвернулся от него, переводя дыхание, и вынул телефон. Связи по-прежнему не было, поэтому он подошёл к окну, поднял жалюзи и махнул спутнику, ждавшему возле белого «Опеля Синтры».
Пока Шекли поднимался на третий этаж, Бобби стоял возле Дина и рассказывал о схватке на ковбойском кладбище, о том, как из двадцати охотников погибли семь, но Адские Врата всё же удалось закрыть и припрятать кольт в надёжном месте.
Бобби догадывался, что Дин воспринимает его слова как завуалированный упрёк, но не знал, как сказать парню, чтобы он себя не винил, - будь там братья, ничего бы не изменилось.
Дин неотрывно смотрел на него единственным глазом из-под пластыря, пересекавшего лоб, и, кажется, не моргал.
- Чёрт тебя побери! – взъярился Сингер, не обращая внимания на вошедшего Шекли. – На твоём месте никто не поступил бы по-другому! Никто! Именно это делает нас людьми, а не бездушными роботами!.. Бери его, Крис.
Широкоплечий рыжий мужчина, лет на пять постарше Винчестера, и Бобби осторожно переложили Дина на каталку, предварительно вынув иглы из внутривенных катетеров.
Бобби сгрёб в пластиковый пакет все коробочки, блистеры и флаконы со столика, кивнул Шекли, и охотники покатили Дина из палаты. Погрузили в лифт, игнорируя возмущённые возгласы медсестры, опустились вниз и положили Винчестера в минивэн, на толстый поролоновый матрас. Бобби влез следом, сел рядом и поправил подушку под головой парня: «Всё хорошо будет, слышишь? Залатаю, станешь лучше прежнего».
Крис Шекли сел за руль, и «опель» отъехал от больницы за двадцать минут до того, как демоны, вселившись во врачей, начали бойню.
Глава 3
Бобби поместил Винчестера в мансарде и начал лечить по-своему - заговорами и травами.
За стенами небольшого дома ярился, бушевал, хлестал кровавыми волнами Конец Света, а Дин лежал в светлой комнатке под скошенной надвое крышей и смотрел в потолок, оклеенный выгоревшими голубоватыми обоями.
Приходил Сингер, что-то рассказывал, меняя повязки, что-то шептал, накладывая ладонь на лицевую рану, давал пить горькие отвары, заставлял глотать овсяную кашу, выносил «утку» и тормошил, тормошил, не позволяя замуровать себя в чёрной пещере вины и горя и тихо сдохнуть.
Дин уже начал вставать и делать несколько шагов до биотуалета, когда однажды утром появился отец. Дверь на лестницу была открыта, и он сразу узнал громкий раздражённый голос Джона.
- Бобби, ты знаешь, где он!
- О ком ты? – Сингер говорил спокойно, однако напряжение чувствовалось и в его тоне. – О старшем сыне, который вытащил тебя из Ада?
- Я так и знал, что он скрывается у тебя!
- Джон, его здесь нет. Если хочешь поблагодарить Дина, ищи в другом месте.
- Поблагодарить?! За что?
Бобби выдержал довольно долгую паузу, потом произнёс так же сдержанно:
- За своё воскрешение и за спасение Сэма.
- И за то, что по земле ходят тысячи одержимых убийц!
- Кто тебе сказал?
Теперь паузу взял Винчестер. Отвечал он неохотно:
- Азазель.
- Ты поверил демону, убившему Мэри и забравшему твою душу?!
- Демоны не всегда лгут. Если сын такой ценой заплатил за моё спасение, значит, у меня нет больше сына.
- Старик! – в голосе Бобби прозвучала мольба. – Нельзя так говорить! Ты и Сэм… Ты же знаешь, дороже вас… У него дороже вас…
- Люди, которые сейчас гибнут, тоже были для кого-то самыми дорогими!
- Джон, даже если всё именно так, как ты думаешь, пойми: тысячелетний демон обхитрил, загнал в угол молодого парня. Ты сам-то непогрешим?
- Короче, если вдруг увидишь его, передай, что я о нём думаю.
С грохотом захлопнулась входная дверь.
Сингер, не чуя ног, взлетел по лестнице на чердак и увидел Дина, сидевшего на низком продавленном диване. Парень обхватил ладонями низко опущенную голову и не шевелился.
- Дин… - забормотал Бобби, не решаясь ни обнять его, ни присесть рядом. – Дин, он просто зол и выбит из колеи. Ты же знаешь характер отца: успокоится и всё поймёт…
- Я скоро уйду, - сказал Дин.
- Куда?!
- Буду отправлять демонов обратно в Ад. – Винчестер поднял голову и посмотрел на друга. Глаза были тоскливыми и усталыми донельзя. – Что мне ещё остаётся.
- Ты должен окрепнуть, - запротестовал Сингер. – Сейчас ты слабее ребёнка! Дин, слышишь?
- Слух в порядке. Но, Бобби, я плохо вижу, всё расплывается. По-моему, у меня близорукость после черепно-мозговой. Достань какие-нибудь очки.
Назавтра Сингер с собакой, рискуя жизнью, выбрался в Су-Фолс.
Он привязал Рамсфилда у входа в «Оптику» и собрал все найденные очки в большую коробку, перекладывая их пузырчатой плёнкой и стараясь представить, как та или иная оправа будет выглядеть на лице Дина. Потом обмотал коробку скотчем, взял «блазер» и вышел из магазина.
Огромный чёрный пёс молча ткнулся лбом ему в бедро, псине тоже было не по себе в замершем от ужаса городе.
Через два дня Бобби поехал за одеждой для Дина. Рамсфилда в этот раз не взял, собаку было жальче, чем себя.
Сингер ходил с карабином наперевес по пустому разорённому магазину и чуть не выл в голос от такого шопинга. Он нашёл бельё, штаны, футболки, рубашки, две куртки – ветровку хаки и утеплённую – и даже предпочитаемые парнем ботинки марки Роки.
Когда Бобби закидывал вещи в пикап, ему вдруг захотелось оставить всё шмотьё здесь в глупой надежде удержать этим Дина. Но он слишком хорошо знал упрямого балбеса: тот был способен уйти в одних трусах.
* * *
Первых демонов они изгнали вместе – заманили одного за другим в вестибюль школы с начерченной на белом полу белой краской ловушкой, и, пока мокрый от слабости Дин пытался наладить дыхание после пробежки на пятьдесят ярдов, Бобби читал «Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas».
Фонтан мерзкого иззелена-чёрного дыма вырывался изо рта мясного костюма вместе с душераздирающим воплем, и Бобби бросался к несчастному. Большинство одержимых были живы и в своём уме, бесы пробыли в их телах недолго; хватало нескольких глотков крепкого кофе с бренди и таблетки валиума, чтобы люди пришли в себя и отправились восвояси.
Вначале Сингер честно пытался разъяснить ситуацию и научить обороняться от демонов, но, едва очнувшись, спасённые ничего не хотели слушать и просто бежали прочь от сумасшедших спасителей. И Бобби перестал метать бисер, советуя лишь быть осторожнее.
Они старались охотиться подальше от дома, чтобы не навести тварей на след. Хитроумный Сингер выбирал город, куда отправиться в следующий раз, швыряя в карту дротик, - чтобы даже ни намёка на систему.
Он начертил на огромном квадрате прозрачной пластиковой плёнки прозрачный же Ключ Соломона, чтобы заманиваемые в ловушку бесы не могли увидеть капкан, – ползал три дня, сопя, кряхтя, треща суставами и невнятно матерясь; работа требовала адского внимания, предельной точности, немалых физических усилий и гибкости.
Дин не мог помочь старому охотнику, он не различал ни букв, ни книжных рисунков. Поэтому занимался зарядкой сетей в «супер тэйлоны». Это опять-таки была идея Бобби – ловить демонов с помощью выстреливаемой сети, вымоченной в солёной святой воде, со слитками серебра вместо грузиков.
У Винчестера складывалось впечатление, что Бобби давно готовился к концу света. Он не только соорудил в своём доме подземный бункер с защитой от всевозможной нечисти, но и организовал связь между охотниками с учётом отсутствия каких-либо технических средств для таковой.
«Автосвалка Сингера», которая и раньше напоминала проходной двор, стала центром своеобразной информационной паутины, а Бобби, забросивший ежевечерние посиделки с бутылкой виски, - настоящим координатором разворачивающейся битвы с демонами.
* * *
Дин окончательно понял, что настало время уходить, в ту минуту, когда встретил Леди.
Возвращаясь с вылазки, охотники проезжали мимо придорожного заведения. Дин остановил машину и пошёл в бар поискать сигареты. Однажды, случайно закурив, он ощутил, что никотин снимает напряжение и постоянную головную боль. Привыкание к наркотику было меньшим из зол, как и возмущённое пыхтение Бобби по этому поводу. Сингер ничего не имел против алкоголя, но считал, что капля никотина убивает лошадь.
Забегаловка была облюбована байкерами, о чём свидетельствовал десяток мотоциклов у входа. Половина повалилась, а среди ещё державшихся на подставках выделялась она – Ямаха, жгучая брюнетка, чью масть не смог скрыть толстый слой дорожной пыли; её стремительные изящные обводы буквально притянули Дина к себе. И он, на мгновение забыв обо всём на свете, провёл ладонью по изгибу руля.
В бар он заходить не стал, оттуда тянуло густой трупной вонью. Было ясно, что демоны, вселившись в самых крупных представителей банды, уничтожили остальных.
Дин оседлал мотоцикл; завести его без ключа удалось сразу, мотор, судя по звуку, работал безупречно. У Винчестера ёкнуло сердце, когда он услышал похожее на рокот Детки. А может, ему хотелось это услышать.
Бобби, стоя в дверном проёме, наблюдал, как Дин укладывает оружие и приспособления в сумку. Когда тот бросил в рюкзак кое-что из одежды и несколько банок консервов, Сингер не выдержал:
- Останься.
- Ты же знаешь: не останусь.
- Пропадёшь…
- Чувак, я должен это прекратить.
- Как?!
- Не знаю. Но я всё исправлю.
Глядя в худое, тёмное от переживаний, обезображенное шрамом лицо, на котором нездешним упрямством светились зелёные глаза, старый охотник понимал: такой сможет. Вывернет мироздание наизнанку – и исправит.
Бобби полез в карман, достал мятый листок.
- Здесь контакты в разных городах, может, кто-нибудь и выживет к моменту твоего появления.
- Спасибо, Бобби. – Дин взял бумагу. – Выучу и съем.
- Зачем это? – опешил Сингер. – Достаточно сжечь.
- Старик, ты перестал понимать шутки?
Дин повесил на плечо рюкзак, взял сумку и одной рукой обнял друга:
- Береги себя.
- Сам не лезь на рожон, балбес. Будет возможность, сообщай, что жив-здоров.
- Где сейчас мои?
- Неподалёку, пятьдесят миль. Сэм на охоте, Джон… хм-м… дома.
- Дай адрес.
- Знаешь ведь, он не будет рад тебе.
- Я должен попрощаться.
Дин оставил мотоцикл на окраине маленького городка, загнав «ямаху» в заросли райского дерева.
Домишко, в котором обосновались Винчестеры, выглядел заброшенным. Дин обогнул его, чтобы войти через заднюю дверь, которая, к удивлению, оказалась незапертой.
С пистолетом наготове он вошёл в кухню, где даже не пахло едой. Такое бывало и раньше, если Дин не удосуживался что-то приготовить.
Из гостиной донеслось позвякивание стекла, и парень направился туда.
Джон сидел на диване со стаканом в руке. Отец был ещё не пьян, всего лишь навеселе. Виски смягчило его нрав, оттого появление старшего сына вызвало не гнев, а лишь глухое раздражение.
- Почему ты отпустил Сэма на охоту одного? – спросил Дин, прислонясь плечом к косяку и не вынимая рук из карманов куртки.
- А ты пробовал его остановить? – хмыкнул Джон. – Тем более, он не один, у них там отряд или вроде того… Погоди, а ты какое право имеешь меня допрашивать? Считаешь, если вытащил из Преисподней, значит, можешь командовать?
- Я не ссориться пришёл. – Дин поморщился, увидев, с какой лёгкостью отец опрокинул в себя полстакана «Вильяма Лоусона». – Проститься хочу, уезжаю.
- Скатертью дорога!
- Я надеялся услышать другое.
- Спасибо, сынок, что воскресил меня и тем самым погубил множество невинных людей. Вот это? Убирайся.
Дин не только не убрался, но закрепился в комнате: плавными, точными, быстрыми движениями – ногой подтянул к себе стул, уселся и одновременно вынул из кармана куртки пачку сигарет, зажигалку, закурил.
Джон отреагировал на это выразительным подъёмом бровей и большим глотком из стакана.
- А ты изменился. И не только внешне.
- Расскажи, как там – в Аду?
- Интересует место назначения? – не менее жестоко спросил отец. – Там души людей извращают в демонов. Ломаются все, это лишь вопрос времени.
- Я успел тебя вытащить или ты сломался? – голос Дина звенел сталью по точильному камню.
Джон швырнул бутылку. Ну, не в парня, конечно, - промахнулся на ярд или больше. Дин не шевельнулся, когда его осыпало осколками стекла и брызгами спиртного.
- Кто будет присматривать за Сэмом, отец, если ты пьёшь беспробудно?
- А я пью с горя. – Джон демонстративно развёл руками. – Я потерял старшего сына, мою надежду, опору. Отдал за него жизнь и душу, и Дин оправдал ожидания – геройски погиб, закрывая Врата Ада. Для Сэма память о брате священна, он стал настоящим бойцом.
- Сэму нужно прикрытие, а ты…
- Кто ты такой, чтобы меня упрекать? Парень, я тебя не знаю! То, что ты чем-то похож на моего сына, не даёт права…
Зажав сигарету в углу рта, Дин поднялся, снял потёртую кожаную куртку и аккуратно уложил её на стул.
- Прости, машину вернуть не могу: «импала» погибла. Береги себя, папа. И береги Сэма. Если сможешь.
Глава 4
За четыре месяца секс у Дина выдался всего два с половиной раза.
Сказал бы кто-нибудь об этом до мая сего года, Винчестер лопнул бы от смеха, а потом дал в морду сволочи. Но сейчас смеяться совсем не хотелось. Для него самообслуживание было давно забытым, даже унизительным и «душить курицу» осточертело вконец.
Секс № 1 после Конца Света случился в июне.
Дин тогда уже охотился один, хотя на каждый выход приходились два дня отлёживания в каком-нибудь подвале в обществе бутылки пива и пакета с вяленым мясом - если удавалось раздобыть.
Он проезжал мимо крошечного городка, названия которого так и не узнал, и, оставив Леди в гараже на окраине, решил пройтись по улицам – поохотиться и поживиться, чем бог пошлёт. Заслышав женский крик и пронзительный детский визг, моментально определил направление и выскочил в проулок, оказавшийся тупиком.
Неизвестно как забредшие сюда женщина и девочка лет шести жались в углу, а два демона со смаком обсуждали, каким образом их убить. Они были настолько увлечены, настолько упивались предсмертным ужасом жертв, что не заметили приближающегося охотника.
Наконец демоны остановились на том, что самым лучшим будет вселиться в мать и её руками открутить голову дочери.
В следующую секунду один из них барахтался на асфальте, путаясь в сети, второй орал, получив в лицо святую воду, исходя вонючим серым дымом.
Дин включил диктофон с заклинанием экзорцизма и, подойдя к оцепеневшим от ужаса спасённым, вместе с ними наблюдал, как из ртов мясных костюмов вырывается мерзкий иззелена-чёрный дым.
- Вы не ранены? – спросил он женщину, прижимавшую к себе ребёнка. Та, видимо, утратив дар речи от потрясения, только помотала головой.
Винчестер помог им подняться и, проходя мимо бывших одержимых, проверил их состояние. Один был мёртв, второй жив; оставалось надеяться, что он продержится достаточно долго.
Пока не стемнело, Дин и спасённые постарались отойти как можно дальше от места происшествия. Потом обосновались на ночь в пустом доме. Отыскав соль в кухонных шкафах, Винчестер насыпал дорожки возле дверей и на подоконниках.
Светловолосая голубоглазая женщина собрала ужин из найденных там же кукурузных хлопьев, залитых водой из Диновой фляги, и консервированных ананасов. За едой коротко рассказала о себе: её зовут Ванда; они с дочерью уже вторую неделю добираются к родственникам, живущим на отдалённой ферме. И спросила:
- Как это у вас получилось?
- Что? – Дин давился хлопьями. Впору было идти на перекрёсток и ценой души добывать бургер.
- Изгнание демонов. Вы священник?
- Я охотник.
- Вы спасли нас… Спасибо! Хоуп, скажи дяде спасибо!
Девочка, не поднимая нечёсаной головы, возила ложкой в тарелке.
- Не стоит благодарности, - сказал Винчестер.
Дин спустился в подвал и нашёл его вполне подходящим для ночёвки – дверь запиралась изнутри, а узкое окно было плотно закрыто щитом, значит, можно включить фонарь. Он притащил два матраца с кроватей и ворох одеял. Один матрац положил далеко за стеллажами, свой оставил у лестницы.
Пока мать с дочерью укладывались, Дин рассыпал соль и на ступенях. Оставив две лампочки на светодиодном фонаре, он снял куртку и укрылся ею, завалившись на постель.
Спал, как привык за последнее время, вполглаза. И, проснувшись от лёгкого шороха, вырвал руку с кольтом из-под куртки.
- Это я… - тихо сказала Ванда.
Он не верил своим глазам. Лишь когда она сняла с себя свитер, джинсы и, наклонившись, поцеловала в губы, поверил – схватил, повалил, подмял. И шепнул:
- Хоуп?..
- Спит, с наушниками…
Она пришла из чувства благодарности. Измученная, напуганная, она не испытывала никакого желания, зато захлестнуло его – жаркой, дикой, безудержной волной. Но Дин не мог просто использовать женщину; он не умел брать – и не отдавать.
Понадобилось совсем немного времени, чтобы вялое тело под его руками и губами стало упругим, послушным, отзывающимся.
Сдерживая себя, он довёл женщину до пика наслаждения, до крика, который она заглушила, вцепившись зубами в свои пальцы. И рванул вдогон…
Когда Ванда ушла, Дин, ощущая себя пустым и лёгким, как воздушный шарик, позволил себе улететь в сон, такой же лёгкий, бестревожный. Это было опрометчиво, непростительно, непрофессионально – так спать, когда вокруг бродят орды демонов. «Нельзя…» - укоризненно пробормотал Дин обнявшей его пуховой темноте.
Конечно, Ванда и не подумала его будить, и он продрых до полудня, что тоже было крайне неразумно.
Когда Дин поднялся в кухню, выговор застрял у него в горле. Женщина обшарила весь дом и с гордостью накрыла стол. Кроме остатков кукурузных хлопьев, там стояла банка абрикосового джема и початая коробка крекеров. Дину досталась персональная жестянка с ветчиной, слишком маленькая, чтобы утолить постоянное чувство голода.
Раздобыть еду было великой проблемой. Демоны и их рабы, продавшие души за сиюминутные блага и сомнительную неприкосновенность, устраивали засады возле аптек, в продуктовых магазинах и на заправках, куда рано или поздно должны были прийти затаившиеся жители. Стариков и детей убивали, остальных использовали в качестве мясных костюмов.
Дин не раз помогал отчаявшимся людям пробиться к пище и лекарствам, на какое-то время спасал от того, что сам натворил…
Они сидели за столом, покрытым пыльной вышитой скатертью. Маленькая Хоуп самозабвенно облизывала столовую ложку с джемом, потом подняла глаза на сидевшего напротив Дина.
- Мистер… А чудовища, они насовсем?
Мать одёрнула её: «Замолчи. Какие чудовища?» - и с тоскливой усталостью тоже посмотрела на охотника.
- Прости. Она фантазёрка…
Последний кусок ветчины колючим комом перекрыл горло.
- Хоуп… Я сделаю всё, чтобы не насовсем. Я… я исправлю.
Дин не знал, что увидела Ванда на его лице, но женщина явно испугалась. И даже на минуту заколебалась, когда он предложил довезти до фермы. Впрочем, выбора у них не было.
Винчестер вывел Леди из гаража, усадил девочку впереди, на всякий случай привязав к себе ремнём, Ванда умостилась сзади, обняв его за талию.
Ехали спокойно, демоны из городов почти не выходили, предпочитая обитать в относительно многолюдных местах. И на ферме были живы-здоровы родственники Ванды. Они сначала затаились, рассматривая нежданных гостей, чуть погодя высыпали всей семьёй, обнимались и плакали. Ещё тут водились корова, куры, кролики, большой огород. А также иллюзия безопасности и сытой жизни.
Впервые за долгое время Дину удалось вымыться по-настоящему, наесться досыта и выспаться. Он спал почти сутки, изредка приходя в себя, видел сидящую рядом темноволосую круглолицую девочку и, вяло удивившись, опять проваливался в забытьё без сновидений.
Окончательно проснувшись, он почувствовал себя не бодрым и отдохнувшим, а совсем разбитым. Организм, нежданно-негаданно получив передышку, требовал продолжения банкета.
«Перебьёшься», - сказал ему Дин и попробовал встать. Хорошо, в тот момент, когда он откинул одеяло, девчонки не оказалось в комнате, - Винчестер не ожидал, что будет полностью раздет. Он намеревался, закутавшись в одеяло, пойти на розыски Ванды, но женщина пришла сама и, разумеется, в сопровождении дочери.
Она принесла ворох выстиранной одежды, а Хоуп обеими руками держала большую кружку.
Пока Дин пил молоко, наслаждаясь забытым вкусом, обе не сводили глаз с охотника.
- Милая, - наконец попросила Ванда, - я забыла носки во дворе, принеси, пожалуйста. – Дождавшись, когда девочка уйдёт, она сказала: – Я поговорила с родными. Ты можешь остаться.
Она смотрела на него печально и безнадёжно, зная – не останется. Даже на несколько недель – или сколько там суждено – относительно спокойной жизни. Спаситель, мужчина, за которым – как за каменной стеной, и чудовища, если доберутся до них снова, только через его труп. Если они с дочерью и могли выжить, то лишь рядом с ним.
Когда Дин, закинув за спину тощий рюкзак с домашними чипсами и сухарями, которыми поделились фермеры, усаживался на мотоцикл, к нему опять подошла Хоуп.
- Мистер, вы ещё вернётесь?
«Нет», - подумал Винчестер и сказал:
- Не знаю.
- А у вас есть дети?
«Не знаю», - подумал Дин и ответил:
- Нет. Не грусти, кроха, и слушайся маму. Всё наладится.
- Думаю, я должна отдать это именно вам. – Хоуп сняла с себя нитку бус и протянула парню. – Та леди сказала, что это для человека, который спасёт меня и мамочку.
Дин, машинально взяв бусы, посмотрел на стоявшую неподалёку Ванду. Та кивнула:
- Это правда. Незадолго до… до того, как всё рухнуло, я искала подарок для знакомой, мы с Хоуп зашли в одну лавку. Мне понравилось ожерелье, и хозяйка отдала его даром с условием, что вот эти бусы мы передадим человеку, который однажды спасёт нас. Сказала, что у него будут седые волосы, зелёные глаза, шрам на лице и ездить он будет на чёрной лошади. Ты подходишь по всем параметрам. – Она грустно улыбнулась.
Дин взвесил украшение на ладони, прислушиваясь. Он всегда мог определить, светлая или тёмная энергия исходит от вещей, попадающих ему в руки таким вот странным образом. Бусы были добрыми, поэтому он намотал их на запястье правой руки в виде браслета.
Несколькими часами позже, остановившись передохнуть, Дин осмотрел дар загадочной торговки. Бусы состояли из неровно обточенных каменных горошин, по большей части чёрного цвета, но попадались и белые, и изумрудные. А одна, висевшая на отдельной короткой нити, была металлической, золотистой, чуть крупнее прочих. Наощупь Дин чувствовал, что на ней вырезан какой-то узор, но разглядеть не мог.
Глава 5
Секс № 2 после Конца Света случился через месяц.
Жара стояла страшная. Солнце раскаляло безветренный воздух, пекло так, что, наверное, даже Леди пожалела, что она брюнетка, а не блондинка.
Дин гнал на север, тщетно надеясь, что лавообразный поток в лицо выдует, выжжет из его памяти последний бой, когда десятеро охотников заманили в ловушку около тридцати демонов. Вернее, заманил один, ровесник Сэма, зная, что идёт на верную смерть. Остальные отбивали атаку людей – бесовских слуг, рабов, пытавшихся освободить хозяев.
Когда всё закончилось, когда стихли вопли и проклятия, замолк ровный голос из плеера, читавший молитву об изгнании демонических духов с Земли, - в мире не осталось никаких звуков, кроме тяжёлого дыхания уцелевших.
Винчестер спихнул с себя двухсотфунтовое тело раба, пытавшегося отрубить ему голову. Дин поднырнул под топор и вонзил кинжал в солнечное сплетение здоровяка; тот рухнул, заливая парня своей кровью…
Охотник сел, вытащил из кармана смятую пачку и трясущимися пальцами выцарапал относительно целую сигарету.
Стоявший поблизости мужчина поднёс зажигалку и помог подняться. Затянувшись до боли в лёгких, Дин оглядел поле битвы: школьная спортплощадка была завалена трупами – рабов, охотников и не выживших одержимых; над ней висел тяжёлый, осязаемый, горячий купол невыносимой вони от крови, рвоты и предсмертных выделений. «Не могу больше, - тихо и звеняще проговорил мужчина. – К чёрту. Это бесполезно. Не могу». – «Простите», - сказал Дин больше себе, чем ему.
Он увидел щит с блёклой надписью «Озеро Гоффи – озеро с невидимой водой» и свернул вправо по узкой дороге. Через пять миль выехал на берег с несколькими стоящими в линию деревянными домиками.
Оставив мотоцикл в тени, Дин – с пистолетом и святой водой наготове – обошёл территорию. Никого не было, и, судя по всему, уже давно. Люди уезжали в спешке, не забрав вещи. Винчестер нашёл джинсы, футболку и куртку.
Он разделся, сунул пропитанную чужой кровью, заскорузлую одежду в мусорный бак и спустился к воде. Та и в самом деле была невероятно светлой, прозрачной – невидимой над песчаным дном.
Припрятав взведённый кольт под выступающим корнем сосны, куда при необходимости мог легко дотянуться, Дин выплыл на середину озера и лёг на спину. Он смотрел в безоблачное, безмятежно-синее небо и думал. Азазель знал, что делал, когда не добил охотника: для Винчестера разверзся настоящий ад на земле.
Дин содрогнулся, поняв, что внутренне уже готов покончить с собой – нырнуть в самую прозрачную на свете воду, к плавным песчаным волнам, а потом ещё ниже, глубже, в Преисподнюю, только бы подальше от растерзавшей душу реальности.
Он испугался, осознав, что подошёл к той же грани, которую переступил, когда потерял брата. Только сейчас Дин был готов не заплатить, а просто уйти, и единственное, что останавливало, - чувство вселенской Вины не покинет его и после смерти.
Он поплыл к берегу, но всякий раз, когда опускал голову, дно манило, как мягкая постель…
Звук мотоциклетного мотора был как нельзя вовремя.
Прямо на берег вылетел красный «дукати», и седок, ступив на урез, снял шлем с головы.
Дин мысленно порадовался, что опять забыл снять очки перед купанием. Женщина напоминала Лару Крофт в исполнении Анджелины Джоли: рослая, гибкая, с длинными ногами в облегающих брюках, с пышной грудью под грязной белой майкой; в довершение сходства гладкие тёмные волосы были заплетены в косу.
- Привет, - сказала она, глядя на парня, стоящего по грудь в воде, как на старого знакомого. – Как водичка?
- Лучше не бывает. Полезай. – Ему было всё равно – охотник ли она на демонов, бандитская наводчица или какой-нибудь государственный курьер.
Ей, судя по всему, тоже. Она расстегнула набедренный ремень с двумя кобурами и отбросила в сторону.
- Иду.
Женщина не спеша разделась донага, продемонстрировав Винчестеру лучший в его жизни стриптиз, и вошла в воду.
Поцелуй был настолько обжигающим, что Дин успел мимолётно удивиться, почему озеро вокруг них не закипело.
Он вынес незнакомку на берег, каким-то образом успел расстелить ей под спину куртку. Женщина не выпускала его из объятий, прижимаясь не только со страстью, но и с каким-то отчаянием…
Было жарко и жадно до боли. Появись сейчас сонм демонов – и они не смогли бы разъять вплавившихся друг в друга людей. А смертным было плевать на адских тварей. Если бы Пекло разверзлось под парой, вряд ли там было бы горячее.
Когда они наконец разъединились, солнце клонилось к закату. Обессиленные и умиротворённые, они молча лежали рядом, пока женщина не потянулась к своему поясу и не достала серебряную фляжку.
- Святая вода, - пояснила она без необходимости, сделав большой глоток, протянула фляжку Винчестеру.
- Не поздновато ли? – усмехнулся тот, проходя проверку.
Они ещё раз искупались, кое-как оделись – Дин натянул джинсы, поднял из травы очки, незнакомка надела его футболку – и отправились искать место для ночлега.
Выбрали самый отдалённый домик. Дин отогнал мотоциклы в укромное место, замаскировал их, а когда вернулся, женщина уже успела навести в приюте порядок: убрала разбросанные в спешке вещи, окно в спальне закрыла одеялом, отыскала бутылку красного вина и печенье.
В бокалах играли рубиновые блики от колеблющихся огоньков свечей. Даже соляные дорожки на подоконнике и возле порога искрились, как снег.
И они всё-таки познакомились, хотя отдавали себе отчёт - это ни к чему; утром пойдут каждый своей дорогой, которая, скорее всего, будет недлинной. Но, видимо, подсознательно желали оставить хоть какую-то память о себе в гибнущем мире, хотя бы имя.
Её звали Маргарет Бетанкур, она предпочитала французский вариант своего имени – Марго. И действительно чем-то напоминала Джоли – большеглазая, большеротая, скуластая тридцатипятилетняя брюнетка. В прошлой жизни Марго была учительницей химии и по совместительству демонологом в четвёртом поколении. После конца света она решила применить всю мощь своих теоретических знаний на практике.
- А ты? – спросила женщина, отпивая вино.
- Дин Винчестер.
Она едва не выронила бокал.
- Вот это да! О Винчестере ходят такие легенды, что я представляла тебя не иначе как Терминатора. Демоны боятся знаменитого охотника и мечтают заполучить его душеньку в Пекло!
- Знаю, - проговорил Дин. – В Аду мне и место.
Может, подействовало бордосское, выпитое на пустой желудок, а может, Винчестер действительно подошёл к последнему рубежу, к исповеди, только он рассказал всё. Сняв очки, чтобы не видеть лица женщины.
Рассказал, как отец погубил душу, чтобы не дать ему умереть, как это было страшно, нечестно, неправильно, непоправимо; как погиб младший брат, и в его смерти был виноват он, старший, - недосмотрел, сплоховал, не успел подставиться под нож. Рассказал о сделке с Желтоглазым, о том, что натворил, выкупая жизни брата и отца…
Дин говорил негромко, скупыми, точными фразами, но по сорванным нотам в голосе, по сверкающим глазам Марго понимала, что этот молодой, сильный, очень красивый, несмотря на шрам, парень находится в последнем градусе отчаяния.
Она понимала, что его нельзя жалеть. Таких не жалеют. И, когда Дин, осознав свою непозволительную откровенность, оборвал себя на полуслове, с силой провёл ладонью по лицу, словно стирая морок, она положила руку на его стиснутый кулак и произнесла одно:
- Я постараюсь помочь.
Они занимались любовью – нежно, сладко, прислушиваясь и изучая друг друга, улетая к звёздам и снова возвращаясь в полутёмную комнату, озаряемую лишь дрожащими огоньками свечей. Потом уснули, обнявшись.
Утром Дин пробудился первым, принял озёрную ванну и вернулся в дом, чтобы одеться. Марго уже застилала постель чистым бельём и, увидев парня, улыбнулась.
- Душ свободен?
- Да, ступай, чудо. – Винчестер прижал её к себе на секунду и поцеловал в висок.
Они доехали до шоссе и остановились попрощаться.
Марго протянула руку, Дин ответно подал свою. Задержав его ладонь, женщина сдвинула манжету, открывая намотанные на запястье бусики.
- Интересный браслет… Откуда, если не секрет?
- Подарок одной юной особы.
- Она сама, наверное, не подозревает, какое сокровище подарила. Я рассмотрела его, пока ты спал. – Марго провела пальцем по круглым камешкам, задержалась на золотой сфере. – Эта резная бусина - очень древний оберег от одержимости. Мой дед считал, их носили атланты, так как у земных народов аналогов нет, лишь такие крошечные шарики, появляющиеся временами то тут, то там… Ты готов на всё, чтобы избавить мир от демонов?
- На всё!
- А если ценой твоей жизни?
- Да, - выдохнул Дин. – Да!
- Существует ли что-то, физически соединяющее тебя с Азазелем?
Винчестер криво усмехнулся.
- Брызги моей крови на его мясном костюме. Под ногтями - точно. Хотя за прошедшее время он, наверное, сто раз успел переодеться… Желтоглазый забрал талисман, братишка подарил, я его не снимал с двенадцати лет. Пригодится?
- Несомненно.
- Ты экстрасенс? Медиум?
- Скажем так: владею кое-какими сверхъестественными методиками. Береги себя и жди весточки. Держись, ладно? Всё, что было испорчено, можно исправить.
- Как же ты меня отыщешь?
- Смогу. – На мгновение прикрыв глаза, словно прислушавшись к себе, Марго печально улыбнулась. – Теперь точно смогу.
Глава 6
Полраза случилось в сентябре.
Дин почти добрался до монастыря вслед за Сэмом и отцом, и надо же было пересечься со знакомым охотником! Тот попросил помощи, и Винчестер не мог отказать, хотя предчувствие не просто подсказывало: не лезь, а прямо-таки орало благим матом и хватало за плечи, пытаясь удержать.
Так и вышло.
В конце концов, раненного приятеля пришлось оттаскивать в машину, а самому возвращаться в холл мэрии и завершать изгнание запертых в ловушке демонов.
Когда чёрные клубящиеся твари унеслись по месту назначения, Дин склонился над одержимыми, чтобы проверить их состояние, не надеясь на лучшее – теперь чаще всего люди погибали, когда нечистые духи оставляли их тела.
Ему показалось, что один из пятерых мужчин ещё дышит, он отвлёкся, поэтому последующий полёт на пять ярдов и удар спиной об пол были ошеломляющими до потери сознания.
Дин пришёл в себя через несколько секунд, подумав – ещё два-три таких приземления, и быть ему парализованным до конца недолгих дней. Фляжка со святой водой лежала в дюйме от пальцев, но раскинутые руки были плотно придавлены к полу, пошевелиться он не мог, демоническая сила была непреодолима.
Источник этой силы стоял в ногах Винчестера. Светловолосая круглолицая женщина в ковбойских сапогах, узких брюках, байкерской куртке.
И с провалами в бездну вместо глаз.
Ванда.
- А вы, оказывается, уже знакомы, красавчик, - удивлённо проговорила демоница. – Шлюшка думает, что единственный перепих с тобой был лучше, чем сто раз с мужем! – Она села верхом на парня, и тот через четыре слоя одежды ощутил исходящий от неё жар.
- Отвали, сука! – прохрипел он, чувствуя, как невидимая рука сдавливает горло.
«Ванда», усмехнувшись, наклонилась и укусила Винчестера в нижнюю губу, слизнула кровь.
- На тебе есть какая-то защита, охотник. Почему-то не могу понять, что это и где. Конечно, хотелось бы влезть в совершенный костюм, но придётся отказаться… Сначала развлечёмся, а потом я перережу тебе горло. - Она сморгнула черноту и теперь смотрела глазами Ванды. – Ты ведь хочешь свою подружку, я чувствую.
Бесовка была права. Его тело, измученное невыносимо долгим постом, отреагировало на женщину даже в этой безумной ситуации. Похоже, он опять ударился головой, потому что видел не одержимую, а просто Ванду – желанную, отзывчивую…
Выхода не было. Ну и чёрт с ним, пусть так. По крайней мере, будет о чём вспомнить на адской дыбе.
Демоница разорвала его футболку, оцарапала ногтями грубые шрамы на груди, лизнула соски и удовлетворённо ухмыльнулась, ощутив волну дрожи, прошедшую по парню.
- Она до сих пор вспоминает твои прекрасные зелёные глаза. Не прячь их!
«Ванда» сорвала с него очки и отбросила в сторону.
Окружающее для Дина расплылось, сливаясь в туманные пятна. На этом размазанном фоне вместо милого личика невероятно чётко проявилась омерзительная бесовская харя, чей вид отрезвил, словно пощёчина.
Увлечённая исследованием тела охотника, демоница невольно ослабила удавку на его шее, и Дин смог произнести:
- Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregation…
Даже первые слова молитвы подействовали на нечистого духа. Морда бесовки исказилась от боли, и, улучив мгновение, Дин дотянулся до фляжки.
Он крест-накрест хлестнул тварь святой водой, набросил на неё – дымящуюся и визжащую – сеть и оттащил в ловушку.
Закончив ритуал, Винчестер подошёл к мёртвой Ванде, присел на корточки и, погладив по голове, закрыл ей глаза.
-
-
29.02.2024 в 05:42Посетите также мою страничку
www.sitiosecuador.com/author/ramon532144/ подача уведомления об открытии счета в иностранном банке
33490-+